– Важное дело хочу сказать, – вкрадчиво начал Кумы. – Только ты не волнуйся и не пугайся. И не перебивай меня.
Эймина подняла встревоженное лицо.
– Если что-то с детьми случилось – говори сразу!
– Не с детьми, а с нами, со мной, – махнул рукой Кумы.
Эймина внимательно оглядела сидевшего перед ней мужа и в гневе отвернулась:
– Зачем пугаешь меня?
– Может быть, обрадовать хочу! – весело сказал Кумы и сразу же выложил: – Жениться на тебе хочу!
– Я тебе всегда говорила, – назидательно произнесла Эймина, – ты такой дурак, что до старости лет говоришь глупости, недостойные даже несмышленыша.
– На этот раз я говорю тебе всерьез! – сердито крикнул Кумы. – Я хочу жениться на тебе по-настоящему, на бумаге!
– Это что такое? – испуганно спросила Эймина.
– Я хочу, чтобы у нас была женитьбенная бумага, – прямо сказал Кумы. – Это очень важно, – добавил он.
– Зачем она тебе вдруг понадобилась? – подозрительно спросила Эймина. – Всю жизнь прожили без нее.
Настоящую причину Кумы сказать не мог. Потому что Эймина всегда смеялась над соперничеством Кумы и Аймета.
– Разве ты забыла, что сказал Саша Нутек, когда проводили перепись? – напомнил Кумы. – Сейчас иметь женитьбенную бумагу так же необходимо, как паспорт.
Эймина молча продолжала шить кухлянку. Нитка, туго скрученная из оленьих жил, с характерным шелестом проходила сквозь оленью шкуру, оставляя ровный, чистый шов, словно шила электрическая машинка «Тула», а не эти старые, скрюченные пальцы, через которые прошли километры оленьих жил.
– К пяти часам, – Кумы отогнул рукав камлейки, – надень свою лучшую одежду – кофточку, что сын прислал, новую камлейку.
– Люди будут смеяться, – тихо сказала Эймина и тяжело вздохнула.
Всю жизнь она подчиняется сумасбродствам своего мужа и терпит вместе с ним насмешки односельчан. Так было, когда Кумы, не дожидаясь постройки нового дома, продырявил ярангу, прорубил окна, поставил кровати, а в пологе установил керосиновые лампы, от которых так воняло, что приходилось все время спать высунувшись лицом в чоттагин… Много было такого. Правда, в большинстве случаев потом оказывалось, что Кумы бывал прав.
– Пусть смеются, – ответил Кумы. – Знаешь, сколько в нашем Улаке народу живет без женитьбенной бумаги? Почти поколение. А мы будем с тобой первыми. Над первыми сначала смеются, ты это хорошо знаешь.
Эймина еще раз вздохнула, в знак согласия кивнула головой и пошла в комнату готовиться к церемонии получения женитьбенной бумаги.
