В теплые солнечные дни весь Амстердам садился на черные велосипеды – в точности, как мы. Целые семьи выезжали за город. На багажнике сидел один ребенок, второй устраивался на маленьком сиденье на раме. Двое родителей могли взять с собой четверых детей, которые сами еще не умели ездить. Но когда дети подрастали, они сразу же получали свои подержанные велосипеды и катили за родителями по мощенным булыжником улицам и мостам над каналами, как маленькие утята.
Мы с Хенком обожали воскресный рынок в старом Еврейском квартале рядом с величественной португальской синагогой на берегу Амстела. Сюда стекались жители всего Амстердама. Еврейский квартал был очень красив – живописные домики XVII, XVIII и XIX веков, огромный открытый рынок с прилавками и яркими цветами. Здесь можно было купить самые экзотические товары и торговаться до победы. Я часто приходила сюда с приемными родителями. Хенк тоже бывал здесь в детстве. Это нас сближало – на рынке мы чувствовали себя как дома.
В этом квартале жили бедные евреи. Давным-давно они перебрались в Голландию с востока. В последнее время сюда стали прибывать беженцы из Германии, и порой можно было услышать еврейскую или немецкую речь. Но в последнее время иммиграционные законы в Голландии сильно ужесточились. Евреям стало трудно въезжать в страны Западной Европы.
Поток беженцев слегка ослабел. Мы гадали, что же теперь делают эти люди. Особенно беспокоила нас судьба немецких евреев, поскольку Гитлер делал их положение все более невыносимым. Кто примет их?
Однажды наш Виллем слишком быстро покатил трехколесную тележку по берегу Сингела. День был прекрасный. Над каналом кружили чайки. Где-то на улице играла шарманка. Виллем заслушался, на что-то засмотрелся, пропустил поворот и свалился в мутные воды канала Сингел прямо перед нашей конторой.
Мы с господином Франком поспешили на улицу и, не в силах сдержать смех, выловили Виллема и тележку из канала. Господин Франк отправил Виллема домой на такси, а мы вернулись в контору. Это происшествие смешило нас довольно долго.
Но в марте 1938 года нам стало не смешно. Мы все собрались вокруг радиоприемника. Диктор драматическим голосом описывал триумфальный вход гитлеровских армий в город моего детства, Вену. По радио рассказывали о вывешенных флагах, цветах, восторженных толпах горожан. Когда-то Гитлер жил в Вене. Я тоже. Теперь мне было больно. Я представляла себе истерическую радость венской черни, которая приветствовала своего кумира. Я вспомнила о своем австрийском паспорте и горько пожалела, что не удосужилась от него избавиться.
