– Председатель Богемского клуба звонил, приглашает через две недели на очередное сборище.
– Это где тебя закапывали живьём?
– Ага, – ответил я, входя к ним, – соскучились они там по мне, видите ли.
– Зачем тебе вообще нужен этот клуб?
– Видно, я им больше нужен, чем они мне. И они уверены, что оказали мне большую честь, позволив быть в их числе. С другой стороны, там попадаются и вполне приличные персонажи, с которыми не грех было бы и знакомство завести. В прошлый раз, правда, толком этого сделать не удалось, но, может, теперь получится извлечь какую-то выгоду.
Успокаивал я больше себя, чем Варю. Ей-то было не привыкать провожать мужа в очередную деловую поездку. Да-да, отдых в Богемской роще я считал вполне коммерческим предприятием, собираясь на этот раз извлечь из вояжа какую-нибудь выгоду. Два года назад у меня не было киностудии, теперь же я, ко всему прочему, ещё и преуспевающий киномагнат. Так что кое-кому в ещё не существующем списке миллиардеров Forbes придётся потесниться.
Ну а что, если я вдруг задумаю (чего, конечно же, никогда по своей воле не сделаю) продать все свои предприятия и активы разом, то уж миллиард точно наскребу. А нынешний миллиард не чета миллиарду начала XXI века, можно смело умножать в восемь-десять раз. Впрочем, то же правило действует и в отношении других богачей, но только я один знаю, как будет дешеветь американская валюта. Или не один? Учитывая, что за последние лет сто она тоже дешевела, умные головы наверняка спрогнозировали падение американской валюты как минимум на двадцать-тридцать лет вперёд.
А лучше не грузиться лишний раз по этому поводу. В моей головной компании работает целый аналитический отдел, отслеживающий колебания курсов мировых валют, золота и прочей хрени, составляющей основу современной экономики. Выкладки, сделанные простым, человеческим языком, к тому же снабжённые рекомендательными пояснениями, на мой стол ложатся регулярно, и в этом тоже один из краеугольных камней успешного бизнеса.
Перед поездкой в Монте-Рио у меня выдалась свободная неделька, и я решил наведаться в Лос-Анджелес. Посмотрю, как дела на киностудии, а заодно навещу мастера Лю Веньян, у которого не появлялся месяца два. А тот, первый раз, почти три года назад, мне хорошо запомнился.
Перед глазами встала сцена, когда я впервые переступил порог выстланного циновками небольшого зала. Над его входом красовалась выполненная золотыми иероглифами на алом куске ткани надпись, переводимая как «Школа „Красный дракон“». А изображение крылатой рептилии можно было обнаружить внутри, в том числе в виде разукрашенной скульптуры на возвышении у дальней стены зала.
