Она направилась туда, где вроде бы видела человека — из окна спальни. Несмотря на дурманящие ароматы жимолости и ночного жасмина, ее ноздри уловили неподалеку чужой, новый запах — вонь, которая не была их с Крайгером горечью. Пахло чем-то иным. Люсидик подумала о болезни, разложении, смерти.
Она застыла. Что-то шло через кусты, совсем рядом. Она увидела фигуру, черневшую на фоне беззвездного неба: огромную бесформенную голову, бронированные плечи, бычью грудь. Что бы это ни было, оно хромало, подволакивая левую ногу. С каждым шагом существа, вонь разложения усиливалась. Чужак гнил, Люсидик в этом не сомневалась.
Затем во тьме неподалеку раздался голос ее любовника:
— Люсидик! Беги! Скорее!
В нем был какой-то надлом.
— Что с тобой? — закричала она, боясь ответа.
Услышав Люсидик, чужак посмотрел в ее сторону. Капюшон плоти соскользнул с его лба, открывая голый череп. Он был таким же, как и они — монстром — и все же совершенно другим. Не работой Агониста, по крайней мере. Не шедевром невоспетого архитектора Эдема.
Чужака породил склеп, если только это было возможно. Его сшили из лоскутков гнилой кожи, нитями нервов, иглами костей. Скрепленная гвоздями плоть источала зловоние.
Люсидик отшатнулась, когда он двинулся к ней. Она знала, как убивать, но этот монстр пугал ее. Он походил на силовую станцию, по-видимому, безразличный к любой боли, которую ему могли причинить.
— Беги! — услышала она крик Крайгера.
Ее глаза метнулись на звук, и в свете, льющемся из окна спальни, она увидела его — на земле — в луже крови.
— Боже!
Она бросилась к нему, но чужак встал у нее на пути. Огромные руки потянулись к ее горлу.
Она не собиралась бежать из сада, чтобы ее любовник валялся в грязи и крови, вытекшей из сотни ран. Вместо этого, она развернулась и стала уводить хромого палача прочь от Крайгера, скользя по темному саду, используя свою память, чтобы удвоить дистанцию между собой и преследователем.
Он двинулся за ней, продираясь сквозь узор колючих веток, с гудением, похожим на стон измученного животного, возможно, быка под молотом мясника. Звук был ужасен.
Люсидик пришла туда, где хотела перехитрить своего преследователя: к дереву, на которое она залазила тысячу раз — еще девочкой. Теперь она вскарабкалась наверх так быстро, что, когда чужак приблизился, уже сидела, скрытая в зеленой листве.
Как только монстр подойдет к дереву, она сможет его убить, подумала Люсидик. Спрыгнет с ветвей и полоснет по шее. Даже сшитый в морге, он дышал, и если ей удастся перерезать ему горло — от уха до уха, он умрет от этой раны, как и все прочие.
