— Гигиеническим набором? — Мои глаза округлились, пока внутренности немели. Это не по-настоящему. Этого не может быть на самом деле.
— Мы выдаем шампунь и мыло, когда нужно. Если хочешь побриться, придется делать это под присмотром персонала. — Я моргнула, не понимая, но она продолжила: — В девять часов групповой сеанс по умению владеть собой, в одиннадцать — сеанс по борьбе с депрессией, а в два часа сегодня — сеанс по симптомам психических заболеваний. С него неплохо бы начать.
Женщина терпеливо улыбнулась, словно ожидала моего «спасибо» за переданную информацию, но я всего лишь уставилась на пустую полку. Ее краткий обзор не имел для меня никакого значения. Меня очень скоро выпишут, естественно, и единственная группа, в которой я была заинтересована, это моя семья.
— Комната парней в противоположном крыле, с другой стороны общего зала. Девочкам нельзя ходить в то крыло, и наоборот. Часы посещения — с семи до девяти каждый вечер. Свет выключается в десять тридцать. Кто-нибудь будет проверять тебя каждые пятнадцать минут, если тебя не будет видеть сестра из приемной. — Она снова сделала паузу, и я заставила себя встретиться с ее равнодушным взглядом. — У тебя есть еще какие-нибудь вопросы?
Мои глаза снова наполнились слезами, но я не стала тратить силы на то, чтобы стереть их.
— Почему я здесь?
— Этот вопрос сможешь задать своему доктору. — Медсестра мельком взглянула в планшет. — Его зовут доктор Нельсон. Он делает обход после ланча с понедельника по пятницу. Так что ты увидишься с ним завтра. — Она помедлила, но на этот раз поставила планшет на полку, привинченную к стене. — Как твоя шея? Швы тебе не понадобились, но они хорошо очистили раны…
Раны? Моя правая рука метнулась к горлу, и я скривилась от того, насколько чувствительной там оказалась кожа. И насколько… загрубевшей. Сердце гулко зашлось, когда я ринулась в ванную. Маленькое, забранное в алюминиевую раму зеркало над раковиной показало, как мало размазанной туши осталось под глазами. Кожа была бледная, длинные волосы безнадежно спутались в клоки.
Я подняла подбородок и подставила шею под свет. Мой резкий вдох эхом разнесся по комнате. Горло напоминало паутину из царапин, покрывшихся кровавой коркой.
И внезапно я вспомнила боль в горле. Влажные, липкие пальцы.
Моя правая рука дрожала, когда я подняла ее к свету. На кутикулах осталась темная субстанция. Кровь. Я сама сделала это с собой в попытках прекратить крик.
