Тем не менее, я должна попробовать. Потому что в последний раз, когда я даже не попыталась, кое-кто погиб.
* * *
Когда я возвращаюсь в дом дяди Леа, проходит полдня, и я устала, больше, чем когда-либо. Но я стараюсь оставаться позитивной и обнадеживающей, когда рассказываю Леа мой план и прошу ее помочь в разговоре с отцом Куинтона.
— Я не знаю, что ему сказать, — заявляет она, когда я сажусь на диван рядом с ней, обессиленная. Она забирает пульт с подлокотника и направляет его на телевизор, приглушая звук. Она поворачивается ко мне, подогнув ногу под себя. — Родители, такие родители, сама знаешь. И я не думаю, что он хорошо отреагирует на звонок друга Куинтона, который говорит ему, что его сын наркоман.
Морщусь при слове наркоман.
— У тебя есть идея получше? — спрашиваю ее.
Она молчит в течение минуты или двух.
— Позвони маме.
— Что?
— Позвони своей маме и попроси ее поговорить с его отцом.
Я откидываюсь на спинку дивана, гадая, хорошая это идея или нет.
— Ты действительно думаешь, что это лучший вариант?
Она закидывает босые ноги на стол.
— Помнишь, когда мы помогали на горячей линии для самоубийц, мы проходили процесс отбора и обучения? — спрашивает она, и я киваю. — Так вот, ты еще не прошла процесс обучения быть родителем, — шутит она.
Я фыркаю.
— И это хорошо. — Накручиваю прядь своих волос вокруг пальца, думая. — Но я понимаю твою точку зрения.
Она слабо мне улыбается и гладит по ноге.
— Позвони своей маме и спроси ее.
Вздыхаю и достаю свой телефон из кармана, набирая номер мамы. Я начинаю разговор с легкой беседы, рассказав ей в общих деталях, как прошли последние пара дней. Потом я перестаю ходить вокруг да около и рассказываю ей о своей идее позвонить отцу Куинтона и попросить его о помощи.
— И ты думаешь, я должна позвонить ему? — спрашивает она в неуверенно.
— Да… ты ведь мама и можешь то, что я не могу, — говорю ей, думая о родителях, которых видела в клинике. — Я уверена, что вы поймете друг друга на уровне, что мне не понять, особенно после того ада, через который ты прошла из-за меня.
Клянусь, похоже, она плачет. Не понимаю, почему. Я не говорила ничего такого. Только правду.
— Ты ведешь себя так по-взрослому, — говорит она, и я определенно слышу всхлип. — Давай мне номер, я посмотрю, что смогу сделать.
— Спасибо, мам, — говорю я, а затем называю ей имя и номер, убедившись, что она понимает, что я не на сто процентов уверена, что это номер мистера Картера. Она говорит, что попробует и перезвонит мне немного позже. Тогда я кладу трубку, и мы с Леа направляемся на кухню, чтобы перекусить.
