— А Вы запомнили, как выглядел водитель этого микроавтобуса? — все же вмешался в разговор Рыбаков.
Старший лейтенант бросил недовольный взгляд на майора, но промолчал. Мужчина вытянул губы и почесал ладонью небритую щеку.
— Описать не смогу, — признался он, — Темно было. Могу сказать, что внешность у него была греческая.
— А как вы определили, что греческая, а не кавказская? — усмехнулся Рыбаков.
— А что тут определять. — Удивился свидетель, — Характерное лицо для многих греков Приазовья и говорил он без акцента. А вот кавказцы, сколько бы не прожили у нас или в России, избавиться от акцента не могут.
— У вас еще будут вопросы? — с раздражением обратился старший лейтенант к Виктору, — Может быть, Вы мне позволите закончить опрос гражданина.
— У меня все. Спасибо. — Рыбаков кивнул милиционеру и тут же подошел к инспектору ГАИ.
К этому времени тот уже завершил работу с протоколом и хотел отойти к своему автомобилю, но Виктор его остановил.
— Скажите, а Вы не спрашивали у врачей скорой помощи, кто их вызвал к месту происшествия?
Инспектор удивленно округлил глаза.
— Да, я их и вызвал.
Виктор задумался, а затем медленно пошел к своей машине.
Он запустил двигатель, но с места не тронулся. Внезапно им овладело чувство вины перед Глебом. Ведь фактически это он его послал на это дело, при этом, никак не обеспечив его безопасности. Хотя, кто знал, что все так закончится. Да и как он мог в одиночку что-то обеспечить, если даже его руководство не знало, чем он занимается. С другой стороны, нелегальные поездки Заборина через границу стали для него повседневной работой, и подобное могло с ним случиться в любой другой день. Но, это слабо успокаивало Виктора. Авария произошла именно тогда, когда он послал Глеба за границу. Рыбаков постарался на время отогнать от себя нахлынувшие угрызения совести и тронул автомобиль с места. У него теплилась последняя надежда на то, что номер автомобиля, встречавшего на российской территории нелегалов, мог остаться при нем в его вещах.
Через десять минут он вошел в покои районной больницы. Это было типовое здание советской постройки с деревянными полами, покрытыми допотопным линолеумом и крашенными в зеленый цвет стенами. В это позднее время в приемном отделении никого не оказалось и он направился на второй этаж, где располагалась операционная и отделение реанимации. Как только он поднялся на этаж, то увидел в коридоре всю семью Забориных. Мать рыдала в истерике, а отец тщетно пытался ее успокоить. Вместе с ней была и Рита, с которой Глеб успел их познакомить, но Виктор не решился к ним подойти. Точнее, он уже направился к ним, чтобы попытаться поддержать их в эту минуту, как вдруг увидел выходящего из кабинета неизвестному мужчину со стаканом воды. Он был без больничного халата и по описаниям напоминал Саида. Рыбаков тотчас развернулся и быстро спустился на первый этаж.
