Утопающий кричал «тону-тону!!!», но в это самое время один из нас сидел без двух на «семерной» и дело принимало довольно серьезный оборот из-за варианта «без двух — без трех». И тут надо было что-то решать… Преферанс — это не шахматы, особенно при серьезной цене виста. А при серьезной цене виста дело это не шуточное, не терпящее излишнего шума, разоряющего интуицию и внимание. Да знали мы его, очень хорошо знали! Пловец из него как из топора без топорища! Чего ж он залез на такую глубину? Наш-то вот тоже — чего полез на «семерик»? … И вообще чего полез торговаться? Сидел бы себе тихо… Может, как-нибудь все само бы рассосалось… Да обоих касается! Если б тот Ихтияндер не забрался бы в самую глыбь, так все было б себе тихо… Так нет! Как нам не стыдно?.. Куда она, дурочка, ныряет?.. За ним?! А какое она имеет право на это?!! Спасатели — мы! А не спасаем, потому что знаем — нельзя ему было в такую забулдыжину соваться, а он полез! Вот и пусть теперь утонет, чтоб не повадно было! Ой, ну спасла, спасла… Ну и что? Она просто не в курсе. Не знает его. А мы знаем. Как облупленного!
Ярко-оранжевой пуговицей закатилось лето — время таких легких бабочек… Впереди — неважно, но сегодняшнее понимание всего происходящего короткими спазмами холодило сердце. Впереди — неважно: зима, снега, морозы… Но сегодняшнего понимания в белых хлопьях пушистого снега не поймать, не отыскать, не возобновить. Сегодня хорошо. Стая назойливых ос кружится над незатейливой снедью и, пожирая все подряд, старательно выгрызают свои законные пайки из разбитого гнилого арбуза. Запасаются теплом, запасаются энергией… Впереди зима — долгая, голодная, холодная… Осу, залетевшую в дом, хочется прибить… Почему? Она ведь не с целью тебя укусить в окошко стеклянное долбиться… Ну не хочет она кусаться! Понимаешь? И вообще она тебя не знает… А ты знаешь и боишься ее (может ведь выпустить в тебя жало!), и — хлоп! — со страху убиваешь… Только ведь со своего страху! А убитые тобою же змеи в лесу?.. За что? За то, что проползла мимо? Помешала? Испугала? К ногтю ее, падлу! За что?.. С остальными — такая же хрень… Твоя, собственная, личная! Не понимаешь его — придурок! Думает иначе, говорит, ходит не в ту сторону, что и ты — козел! К ногтю его, падлу! Одинокий пастух собирал по возможности кучно разбредшихся по раннеосеннему пастбищу коров, перешагивая через редких змей и отслеживая кружащихся над помоями ос. Назойливее, страшнее и уж куда ненужнее сновали в одну и в другую стороны всякие-разные машины на огибающей пастбище неширокой асфальтовой дороге, и пастух сейчас и вот здесь, умиротворенно улыбаясь, понимал насколько ему не надо ни в ту, ни в другую сторону. Совсем скоро зима…
