Движение — жизнь. Если ползаешь, то ползти тоже следует в определенном направлении, а не просто так. Не из-за тщеславия, а просто, интересно ползти за чем-то более-менее ощутимым. Это, к примеру, как ползаешь, собирая чернику — маленькую, черненькую, вкуснющую и полезную ягодку…
Не так страшен черт, как его малютки!
Знаю, что должен работать. Значит, перешагнуть через многое: через чертову среду, через повседневные неприятности, через бессонницы и перепады давления, через тысячу выкуренных сигарет, — но я должен работать! Ни одна крупица муки не должна упасть и пропасть даром! Нельзя! По каждому глотку воздуха — отчет, за каждую льдинку, хрустнувшую под ногой — расчет. Только так! Хочется сбежать на слабо обитаемый остров, чтобы общаться, не поминая здешних проблем. Как-никак общение необходимо, нельзя окончательно замыкаться в себе, может последовать нехорошая отрыжка. Тем более человеку, предрасположенному к сумасшествию, иначе говоря — ненормальному. Ну, вот, не нравлюсь я себе!
Средь шумного бала и совсем, видимо, не случайно Вы приблизились ко мне со спины и возложили на плечи обе промозгло-холодные ладони, температуры недоразмороженных лапок усопшей курицы… И совершенно напрасно, ибо и до Вашего разлюбезного контакта я одной только спиной почувствовал и узнал Вас, Неподражаемая! Ни в коем случае не разрешая мне поворачиваться (да я и сам так особо не жаждал!), Вы навязывали прогулку на свежем воздухе, назойливо не обращая внимания ни на одно из тысячи проклятий в Ваш малосимпатичный адрес. Вы желали и тут же ненавидели меня! Проклиная и одновременно влюбляясь в маняще контральто Ваших завораживающих интонаций, я не выдержал и все-таки обернулся! Вы обрушились на меня всем обаянием сногсшибательных чар, окутали сетями удушающего покоя, и весь наш шумный бал в один момент канул куда-то в промозглое небытие… События замешались в ваших зябких руках словно карты засаленной колоды… Вот Вы зашвырнули меня в быструю реку и я, смакуя вкус теплой речной воды, настоянной на водорослях и рыбьей чешуе, уже практически Ваш, уже соединился с Вами в последнем па на празднике заключительного удара сердца… Но Он видит все, в долю секунды успокаивает меня и кладет спиною на воду, компостируя мне замызганный проездной билетик. Но вот Вы машинист длиннющего товарного поезда и я, выворачиваясь из-под Вашего тяжелого колеса, провожая и пересчитывая коричневые вагоны, машу Вам ручкой, а затем плюю Вам вслед на прощанье. Но Вы уверяете, что расставание будет недолгим. Ну и что? Послушайте, куриные Ваши мозги, не гоните Вы свою кобылу на недолгом таком пути длинною во всю мою оставшуюся жизнь!
