– Стойте! – закричал он. – Эй! Сюда!
Грохот механизмов сотрясал пол так, что ныли кости. Финн напрягся, когда тяжелые, мощные повозки оказались почти рядом; смрад множества немытых тел ударил в нос, скрежет и бряцание поклажи оглушали. Он замер, борясь со страхом, неустанно проверяя себя на прочность, не дыша, не позволяя себе сломаться. Потому что он Финн Видящий Звезды, и он справится. И все же, словно из ниоткуда, на него обрушился панический ужас. Финн приподнялся и заорал:
– Слышите меня?! Стойте! Стойте!
Они приближались.
Грохот сделался нестерпимым. Теперь уже Финн выл и бился в попытке разорвать цепи, потому что инерция груженых повозок неумолима. А значит, его раздавят, сомнут, он умрет в медленных, невыносимых муках.
И тут он вспомнил о фонарике.
Пусть крохотный, но все же фонарик у Финна был. Кейро позаботился об этом. Подтянувшись на цепи, Финн вывернулся и сунул руку под одежду. Кисть свело судорогой. Холодный цилиндр выскальзывал из пальцев.
Он наконец вытащил его и тут же уронил. Фонарик откатился и стал почти недосягаем. Выругавшись, Финн извернулся, дотянулся до заветного цилиндра, прижал подбородком.
Засиял тонкий лучик.
Он с облегчением выдохнул. Тем временем повозки приближались. Конечно же, цивилы уже могут заметить его. Они должны заметить!
Фонарик звездочкой сверкал в необъятной грохочущей темноте зала. Финн знал: сквозь паутину лестниц и галерей, сквозь тысячи комнат-лабиринтов Инкарцерон чувствует нависшую над Финном опасность и предвкушает развлечение. Будет наблюдать, но ни в коем случае не вмешиваться.
– Я знаю, ты видишь меня! – закричал он.
Колеса, огромные, высотой с человека, скрежетали в колеях, выбивая искры. Жалобно закричал ребенок. Финн зарычал и съежился, понимая, что не получилось, что всему конец… и тут в уши ему ударил пронзительный визг тормозов, и все косточки в его теле, до самых кончиков пальцев, отозвались.
Колеса – громадные, смертоносные – надвигались, нависая над беспомощным пленником.
И остановились.
Не пошевелиться. Его парализовало от ужаса. Фонарик высвечивал большую заклепку на ободе.
Позади раздался голос:
– Как твое имя, узник?
Цивилы сгрудились в темноте. Он попытался поднять голову и увидел смутные фигуры.
– Финн. Мое имя Финн, – прошептал он, сглотнув. – Я думал, вы не остановитесь…
Ворчание. Кто-то проговорил:
– По-моему, он из подонков.
– Нет! Пожалуйста! Прошу вас, освободите меня.
Никто не сказал ни слова, никто не пошевелился. Тогда он сделал вдох и глухо промолвил:
