Пугливая | страница 74



Держа в руках кучу молочных бутылок, я иду по главному проходу, минуя ряды столов и лихорадочно обсуждающих Дженнифер клиентов, как вдруг происходит это.

Я вижу его. Его.

Я останавливаюсь.

Мои руки перестают работать. Я роняю все: ящик с молоком, сумочку, своё натренированное нейтральное выражение лица. Сумочка летит на пол, бутылки с молоком с бесцеремонным грохотом разбиваются, а их синие пластиковые крышки отскакивают и разлетаются в разные стороны.

Я потрясённо опускаюсь на колени. Люди смотрят на меня, но мне не до них. Все мое внимание сосредоточено на стоящем передо мной зеленоглазом призраке. Осколки, словно укусы огненных муравьёв, жалят мне колени, и я поджимаю ноги, принимая сидячее положение.

— Черт! — произносит Лео, присев передо мной на колени. — Кэсс. Кэсси. Ты в порядке?

Все мое тело горит, кожу пронзают слабые покалывания, от которых у меня кружится голова. Это чувство расползается от груди по конечностям, будто лесной пожар, в то время как я, ошеломлённо застыв на месте, сижу на заднице посереди закусочной под раздающиеся вокруг голоса и перешептывания.

Я завороженно смотрю, как передо мной, словно чья-то пролитая кровь, огромной лужей растекается молоко. Оно устремляется ко мне, как маленькое цунами, и тут у меня в голове нарастает мучительный шум.

— Ты сейчас потеряешь сознание, — говорит Лео, протягивая руку, чтобы помочь мне подняться. Его слова доносятся откуда-то издалека. — Господи, Кэсси, ты белая, как мел.

Я неуверенно поднимаю руку, и это напоминает ту самую вспышку электричества, о которой всё говорят.

Я чувствую, как это нарастает в кончиках моих пальцев, этот электрический разряд чего-то незримого, что хочет соединиться с его незримым. Но не успеваю я с ним соприкоснуться, как вдруг мое запястье обхватывает чья-то ладонь и одёргивает мою руку от парня — нет, от мужчины — который, как я думала, все еще в тюрьме.

— Он тебя обидел? — раздавшийся у меня в ушах голос Дэймона выводит меня из полу фантастичного состояния.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но, передумав, судорожно глотаю воздух. И мотаю головой.

— Как ты оказалась на полу? — слегка меня встряхнув, спрашивает Дэймон.

— Она упала, — говорит Лео, его рука больше ко мне не тянется.

Он отступает от меня, и, боже, это больно. Он кажется расстроенным.

— Она уронила молоко и упала.

Я не могу отвести от него взгляд.

Я не могу на него смотреть.

Молоко достигает моих ног. Оно разливается вокруг моего правого колена, затекает под меня, под мои бедра, под ладони. Оно ледяное, и я чувствую, что дрожу.