— Да, это мой брат.
Она кивает.
— Сегодня днем он пил здесь кофе. У него эти тоннели в ушах. Мочки его ушей почти касаются плеч или типа того. Он похож на бездомного Крисса Энджела[3].
— Он в городе?
Я не говорил ему, что возвращаюсь домой. Он, должно быть, навещал маму. Какой замечательный сын.
Дженнифер пожимает плечами.
— Да. Тебя подбросить до дома? Я заканчиваю в десять.
Я смотрю на висящие у нее за спиной часы. Сейчас девять сорок пять.
— Это очень мило, но…
— Лео. Я проезжаю мимо твоего дома. Я даже не буду останавливать машину, если тебе от этого станет легче. Я просто открою дверь, и ты сможешь выпрыгнуть на ходу.
Я открываю рот, чтобы возразить, но снаружи чертовски холодно.
— Было бы неплохо прокатиться, — через силу говорю я. — Спасибо.
Я вижу, как из глубины закусочной на меня свирепо таращится водитель грузовика. Я его знаю. Лу Поттс. Он владеет всеми транспортными фурами в этих краях. Я бесчисленное множество раз чинил его грузовики. Ну, раньше. Что-то в том, как он буравит меня глазами, говорит мне, что в ближайшее время он не будет снова ко мне обращаться.
Проследив за моим взглядом, Дженнифер оборачивается на Лу.
— В чем его проблема? — шепчет она, повернувшись ко мне.
— Я, — отвечаю я, допивая кофе, и она тут же наливает его снова. — Его проблема это я.
— Почему? — спрашивает Дженнифер. — Что ты такого сделал?
Она слишком молода, чтобы ненавидеть меня за несчастный случай и слишком половозрелая, чтобы заботиться о чем-то ещё, кроме блеска для губ и покупок с подружками в торговом центре. Или чем там занимаются шестнадцатилетние девочки. Насколько я помню, когда Кэсси было шестнадцать, ей нравился секс на свежем воздухе и выпечка, но она всегда отличалась от других девушек. Вот почему я так сильно ее любил.
Люблю. По-прежнему. Хотя и не видел ее восемь лет.
Ровно в десять Дженнифер возвращается к моему столу.
— Всё за мой счёт. Убери свои деньги, — говорит она, вытаскивая свернутую купюру, которую я оставил под солонкой.
Она засовывает мне в карман смятую двадцатку, и я хватаю ее за запястье.
— Дженнифер, ты учишься в школе. Спрячь свои деньги. Накопи на весенние каникулы или еще на что-нибудь.
— Лео, у меня «Рендж Ровер» за восемьдесят штук баксов, — отвечает она, выставив свой идеально отполированный средний палец. — И мой маникюр стоит больше, чем твои начос.
Я благодарю ее за еду и за три дополнительных пакета с вишневым пирогом, которые она вручает мне по дороге к выходу. Сомневаюсь, что у мамы битком набит холодильник — она даже не знает о моем возвращении домой — поэтому я перестаю спорить и пользуюсь ее любезностью. Я знаю, что ей меня жалко. Но, по крайней мере, она не хочет вырвать мне горло, как Лу, который неотрывно наблюдает за тем, как мы выходим из закусочной. Я проскальзываю на пассажирское сиденье «Рендж Ровера» с электроподогревом, и мы выруливаем на шоссе.
