Для человека, который всего пять минут назад так за меня волновался, у нее вдруг пропадает всякое желание на меня смотреть. Я понимаю. По той же самой причине мне самой хочется прикрыть дома все отражающие поверхности. Я бы ни за что не смотрела на Кэсси Карлино, если бы она с немым укором не таращилась на меня из каждого зеркала.
Я поссорилась с Лео. Он разбил машину, в которой была моя мать.
Тяжесть моих грехов — это бремя, которое терзает меня каждый раз, когда я вынуждена смотреть на свое лицо.
Я несу к столам воду и корзинки с хлебом и терпеливо жду, когда в моих венах закипит аспирин.
Когда подходит моя очередь на перерыв, я иду в туалет, достаю свой Айфон и нахожу учетную запись Шелли в Инстаграм. Это совсем не трудно. Тринадцать минут назад она зачекинилась в закусочной, самый последний пост — её селфи со своей драгоценной семейкой. Копаю дальше. Они живут в Майами. Чейз играет в футбол за команду, в которую до аварии взяли Лео. Я уже все это знаю. Прокручиваю ее фотографии отдыха у бассейна, ее живот больше всего остального тела. Там же фотографии ее дочерей, поедающих мороженое, ее гребаного блога о стиле жизни, детской футбольной майки, которую она повесила над кроваткой ожидаемого прибавления семейства. У меня горит и покалывает кожа, и я представляю, как все они попадают в ужасную аварию и умирают. Всей семьёй, потому что это жизнь, которая должна была быть у нас с Лео. Я ненавижу Шелли. Ненавижу их всех. Интересно, она и впрямь верит, что заслуживает всего того, что у нее есть, хэштег #такчертовскиповезло, или же ей известно, что она — утешительный приз? Я нажимаю на своем телефоне кнопку, чтобы мне приходили уведомления каждый раз, когда она что-нибудь постит. Ну, что тут скажешь? Мне не нужна нормальная еда, потому что я упиваюсь самоедством.
Выйдя из туалета, я вижу, что они ещё там. Я несу им десерт, у меня на руках балансируют туда-сюда тарелки с пирогами и мороженым, Чейз бросает взгляд на Шелли.
— Кэсси, — говорит она, взяв меня за руку после того, когда я поставила перед каждым из них по тарелке. — В следующую субботу у нас будет вечеринка. Всего несколько человек. Ты должна прийти.
— Если, конечно, ты не занята, — быстро вставляет Чейз.
Я бросаю на него взгляд. Ему очень, очень не по себе от одной мысли, что я где-то неподалёку. Может, потому что он трижды за одну ночь трахнул меня на трибунах после того, как Лео посадили в тюрьму, а Шелли уехала в лагерь болельщиц. Или, может, это произошло на той вечеринке, когда я отсасывала ему в кладовке и сглатывала, потому что Шелли считала минет чем-то отвратительным.
