Праздники крайне не милосердны к людям вроде меня, к тем, кто никогда не выбирался из города. Это время нежелательных напоминаний о том, что могло бы быть, время вьючных крыс, приползающих обратно в канализацию, обратно в гнездо, из которого они давно сбежали. Они тащат с собой мужей, жен и толстых младенцев, пахнущих сладким молоком и кремом для подгузников.
Они заезжают на парковку гриль-бара на блестящих арендованных машинах, потому что они сюда прилетели, потому что им пришлось уехать чёрти-куда, чтобы забыть, насколько безрадостно это место. И то, что они с тех пор вспоминают с ностальгией и в розовом цвете — ах, я вырос в таком милом местечке! — просто пустая реальность для тех, кто здесь остался.
На мгновение окунитесь в прошлое и возвращайтесь к своей блестящей новой жизни, но моя жизнь — именно такова. И когда те, кого сюда забросило, те, вместе с кем я выросла, те, кто раньше мне и в подметки не годился, смотрят на меня с пренебрежением, мне требуется вся моя выдержка, чтобы не выцарапать им глаза своими облупленными ногтями.
Говорят, «где посеяли, там и цвети», но зимой здесь всё увядает и умирает. Даже летом у меня зима. Зима не прекращается уже восемь лет. Я давным-давно сбросила лепестки и зарылась под слой снега, душащего это место.
Моя мама была большой поклонницей закона притяжения. У нее были все эти книги, вроде «Секрета» — и DVD, и тетради. Она стала самопровозглашенной фанаткой самоусовершенствования ещё задолго до того, как всё это дерьмо превратилось в тренд. Мама всегда говорила мне, что если сфокусировать на чем-то всё свое внимание, то это обязательно станет реальностью. Я уже, наверное, лет десять фокусируюсь на том, чтобы убраться из Ган-Крика, но ничего не меняется. Однако сила моего намерения очень сильна, потому что, похоже, я притянула к себе как раз то, с чем сегодня совсем не хотела пересекаться.
Пиздец.
Шелли Резерфорд и Чейз Томас. Они в кабинке, относящейся к моей секции, что в самой глубине зала, подальше от окон. Там тише, и столы занимают реже, поэтому я меньше зарабатываю, но, по крайней мере, когда я кого-нибудь обслуживаю, мне не нужно каждый раз смотреть на шоссе.
В выпускном классе Шелли была капитаном группы поддержки; Чейз — полузащитником, уступавшим по своему мастерству только Лео. Шелли всё такая же красивая, загорелая и стройная, но без болезненной худобы. Единственный излишек веса в ее теле — это беременный живот, такой гигантский, что, кажется, будто она разродится прямо в закусочной. Чейз с ней болтает и ласково гладит ее по животу, в то время как три их дочери, которым еще нет и пяти лет, прыгают на сидениях кабинки и разбрасывают повсюду пакетики с сахаром.
