Обход был завершен, за ночь ничего предосудительного на границе не приключилось, нарушители боялись высунуть нос. Мучаясь от воздержания, Тарас, тем не менее, не допускал на территорию монастыря даже деревенских кошек: считал, что права на дополнительную жилплощадь пока что не заслужил, выгибал спину и гнал незваных гостей. Что им оставалось?.. Они недоуменно покачивали усами и уходили с обиженно поднятой головой. А в какой-то день на подведомственную территорию забежала дворняга. Тарас, не раздумывая, разнес ее в мохнатые мясные клочья, а для контроля перегрыз горячее горло. “Еще бы! Я — близкий родственник тигра, а у этой сучки — только волки в далеких предках”, — язвительно подумал он. Закапывая труп, Шунь испытал по этому случаю смешанные чувства. “Скажу тебе… как животное животному: котом ты был, котом ты и остался”. Вторую половину фразы он произнес нараспев. Хотел даже на цепь Тараса посадить, чтобы вокруг раскидистой березы круги наматывал, но потом передумал: “Все равно порвет”.
Ровно, мощно и мерно зазвенели кузнечики. Живя на райской земле, Шунь не пользовался инсектицидами. Земля отвечала ему первозданной сохранностью. Кузнечики звучали успокоительно: каждому известно, что они замолкают при приближении вора. Но Тарас еще не расквитался с делами — в утренней повестке дня стоял теперь хозяйский завтрак. Уже не останавливаясь на перекус, кот засеменил к озеру. Слегка отвисшее от мышей брюхо парусило из стороны в сторону. Крепкий желудочный сок уже приступил к растворению мелких косточек.
С разбега Тарас бросился в кристальное ледниковое озеро, подняв в воздух сноп мокрых искр. Распластавшись в воде, он мгновенно определил чаемый объект. Через минуту Тарас вынырнул — из пасти торчал вибрирующий судак. Со стиснутыми зубами кот погреб по-собачьи к берегу. Отбежав на приличное расстояние от стихии воды, Тарас выплюнул рыбину и оглоушил ее страшным хуком своего ударного органа — передней правой. Живая ртуть немедленно застыла в скучную жесть. Тарас задрожал всей шерстью — отряхнулся — и, поеживаясь от холода, восклицательно подумал: “Да, камышовый кот — это звучит гордо!” Зорким взглядом окинул он берег и браконьеров не заметил. Лодка Шуня тоже стояла на месте. Тарас снова закусил судака и помчался к дому с чувством честно исполненного долга. Согласимся с ним и мы: много ли найдется на свете котов, которые не требуют по утрам жрать, а наоборот — кормят хозяина парным деликатесом? Желая походить на японцев, Шунь предпочитал судака в натуральном виде в качестве сасими.
