быть серьезным.
Как и ожидалось, Дженсен шлепнула меня. И покраснела. А мне понравилось.
— Я снимаю здесь квартиру, завела новых друзей, уже перевела свой банковский
счет, у меня появились фанаты… и ты.
Мое сердце пропустило несколько ударов, что было совершенно непонятно, мы же
не пара или что-то типа того. Я отчаянно хотел ее, да. Но по большей части, мне просто
нравилось, когда она рядом.
Все, что я смог сказать, было:
— Я?
Джен обняла меня второй рукой, и я почувствовал прикосновение каждой
невероятной клеточки ее тела.
Привет, Мистер Стояк, спасибо, что вы к нам присоединились.
Медленная улыбка Джен сказала мне, что она заметила, что упирается ей в живот.
— Да, ты, — она запрокинула голову и посмотрела на меня сквозь ресницы. —
Только не говори, что тебе не интересно узнать, к чему это может привести.
— Я точно знаю, к чему это приведет.
— Да? Тогда покажи мне.
Связные мысли испарились.
Я развернулся и прижал ее к стене гостиной, сминая ее губы своими. Мой язык
вторгся в ее рот, не дожидаясь приглашения. Она, казалось, не возражала, отвечая на
каждое прикосновение одним из тех крошечных стонов, которые я так жаждал услышать, направляющимися из ее горла прямо вниз к моему паху.
Ее руки поползли по моим плечам, обхватили за шею и притянули меня вниз, еще
ближе. Я подчинился, для меня сейчас крепко сжимать ее попку обеими руками было
важнее, чем дышать.
Не уверен, что я вообще дышал.
Я чуть приподнял ее, подхватывая одной рукой под бедро и заводя ее ногу мне на
талию. Моя умная девочка поняла намек и обвила меня второй ногой. Я прижал ее к
стене, якобы для того, чтобы удержать, но на самом деле, мне было необходимо вжаться в
нее своим пульсирующим членом, пока я окончательно не помер.
Святое дерьмо, возможно, я все-таки умер, потому что она так двигала бедрами, что у меня срывало крышу.
На нас было слишком много одежды.
На ней была рубашка на пуговицах, и я никак не мог просунуть эти маленькие
жемчужинки в петли. Я понял, что мои пальцы дрожат, и сделал глубокий вдох, чтобы
успокоится. Эй, посмотрите на меня. Оказывается, я дышал. Мой выдох был похож на
рычание, когда она отпустила мою шею и сама потянулась расстегивать рубашку.
Еще раз, мы были как одно целое.
Я прерывисто вдохнул и продолжил поглаживать ее язык, мечтая только об одном
— войти в нее и остаться там навечно.
Моя потребность в ней выходила за пределы разума, за пределы контроля, и это
пугало меня до усрачки.
