внутри нее (и Господь знает, что я хотел этого каждой клеточкой своего существа), пути
назад больше не будет. Все изменится.
Так что вместо того, чтобы двигаться ниже, чего, вероятно, ждала от меня Джен, я
вернулся назад, дразня ее губы легкими укусами и прикосновениями, пока ее руки, все
еще сжимающие мои волосы, практически не припечатали мое лицо к ее.
Похоже, что мы двигались по улице с двусторонним движением.
Ее язык вторгся в мой рот, и в этот раз она проглотила мой стон. Каждый раз, когда
я пытался отступить, она напирала, угрожая утянуть нас туда, где властвовало желание.
Так продолжаться не могло. Я наконец-то усмирил свою похоть, практически
заковав эту сучку в кандалы.
Проявив максимум силы воли, я смог оторваться от пьянящих изгибов тела
Дженсен и навис над ней, опираясь на локти и колени, глядя на нее сверху вниз.
(Достаточно решительный, чтобы отодвинуться, да. Недостаточно умный, чтобы прервать
контакт целиком, нет.)
Она раскраснелась, и ее губы были темно-красными от всей тонны внимания, которое получили. Ее веки дрогнули, она приоткрыла глаза и удивленно посмотрела на
меня сквозь пелену желания.
— Так?
Я пытался сдержать учащенное дыхание, но решил просто забить на него. Она
знала, что я хочу ее, зачем пытаться это скрыть?
— Мы должны остановиться, милая. Прежде чем мы сделаем что-то, что не
сможем изменить.
Со вздохом она отстранилась, но кивнула мне, чуть дрожа.
— Слишком много пива, — пошутила она. Слова прозвучали глухо, и я знал, что
она, как и я, пытается сбросить напряжение.
Я согласился, хотя мы оба знали, что это была полнейшая ложь. Она была пьяна, но
не от пива.
И мне предстояло прожить еще четыре дня с ней под одной крышей. Бог
действительно ненавидел меня.
Глава 12
*Удар грома*
Мы сели на противоположных концах дивана, оба опасаясь, что малейший контакт
сработает как спусковой крючок.
Black Bone Child в колонках играли что-то медленное, и хотя я намеренно
уставился в стену позади телевизора, краем глаза я видел, как Джен отстукивает ритм
ногой.
— Хорошая песня, — попытался я разрушить неловкое молчание.
— Ты нарочно выбрал эту радиостанцию? — ее голос был резким и грубым, и в
очередной раз я не понимал, что она имеет в виду.
— Не уверен, что ты под этим подразумеваешь, но я выбрал ее, потому что это
одна из моих любимых.
