одетых тел.
К слову, как бы сильно я не жаждал ощутить ее голую кожу своей собственной, я
не хотел отказываться от того, как восхитительно медленно мы сейчас изучали друг друга.
С рычанием (да-да, я знаю) я углубил наш поцелуй, делая его еще интенсивнее.
Еще чуть ближе, и я бы точно оказался внутри нее. Я не знаю, когда это произошло, но ее
вздохи, изгибы и ее вкус стали нужны мне больше, чем воздух.
Она застонала, и я мгновенно влюбился в этот звук.
Рукой она водила вдоль моей спины. Я так увлекся, что не заметил этого, пока ее
ногти не вонзились в мою кожу. Эта короткая резкая боль сработала как вылитый в костер
бензин, и со стоном я прижался к ней, вжимаясь самой грандиозной эрекцией в жизни в
ложбинку между ее бедер.
Должно быть, я сделал все верно, потому что она снова застонала и ответила на мое
движение.
Желания окружало нас, как туман, и я наконец смог прервать поцелуй, чтобы
проследить губами линию ее подбородка и уделить особое внимание местечку за ушком.
Она прошептала что-то неразборчивое, и ее тихий стон прозвучал музыкой для моей
души.
Я был счастлив оттого, что не только у меня не хватало слов.
Уверен, ее ногти оставили царапины, но мне было все равно, я хотел быть
помеченным.
Я уже был отмечен, изнутри.
Чувствуя потребность прикоснуться к каждому миллиметру ее кожи, я проложил
дорожку поцелуев вниз по ее шее, шепча ее имя как молитву. Вибрация ее стонов
проходила сквозь мои губы прямо в член. Он пульсировал и становился все тверже, хотя
не знаю, насколько это было вообще возможно.
Инстинкты требовали сорвать всю одежду до последнего клочка и погрузиться в
нее, но я оттолкнул их прочь и запер за дверью. Мне не хотелось никуда торопиться.
Каждый крошечный звук из ее губ был сокровищем, и я захотел собрать их все.
— Боже, Так, — выдохнула она, когда я достиг изгиба между ее шеей и плечом и
чуть царапнул зубами нежную кожу. Пальцами она вцепилась мне в волосы, и я расценил
это как подсказку, повторив движение. Она вздрагивала в моих объятиях, и опять голос в
моей голове кричал, что она уже должна быть обнаженной, с задранными до ушей
коленями.
Я знал, что если не остановлюсь сейчас, то не остановлюсь совсем, пока не
позволю этому голосу победить. Но я был не готов. Пока не готов.
Мы уже были на грани, но все еще могли отступить. Если мой член окажется
