Мой член был полон надежд. Жаль, приятель.
Док прервала зрительный контакт, чтобы заглянуть в приоткрытый ящик стола.
Она достала блокнот на спирали и подтолкнула через стол ко мне. Постучав пальцем по
обложке, сказала:
— На этом сменим тему, Так. Вы должны начать вести дневник. Это поможет вам
осознать, в какие моменты вы переходите грань приличия в общении с женщинами и
также поможет построить отношения в будущем.
Все эти разговоры о том, в чем, как она полагала, я нуждаюсь, заставляли меня
лезть на стены.
— Мне не нужны отношения. Мне нужно потрахаться. Прошли недели, черт
побери.
— Так…
— Не с вами. Я умею признавать поражение. Но сегодня вечером...
Тем же вечером.
У меня был план. В конце концов, это вечер пятницы в Лас-Вегасе! Я направлялся
в Pure, где я был своего рода звездой. И я был бы трезв, как стеклышко, а прекрасные
дамы уже получили фору и парочка коктейлей помогли им утратить бдительность.
Дела шли в гору.
И, милые, в этот раз ваши грязные мыслишки очень даже к месту. Одноглазый
змей в моих брюках тоже определенно шел в гору.
Слава Богу, я прибыл первым. У меня совершенно вылетело из головы позвонить
маме заранее. Большинство со студии знали, что моя мама управляет клубом с самого его
основания, какие бы названия он ни носил за время своего существования. Большинство
из них знали также имя, которым она наградила меня при рождении, потому что каждый
раз, когда мы снимали промо в этом клубе, она не могла перестать называть меня полным
именем. Всем моим коллегам под угрозой медленной и мучительной смерти было
запрещено рассказывать хоть одной живой душе о моем полном имени. Дженсен была в
счастливом неведении (если никто до сих пор не проговорился), и после беседы с
доктором я не был настроен выслушивать ее поддразнивания.
Я в очередной раз поразился, как женщины могут так легко раскрывать свою душу
и зачем они, черт побери, делают это изо дня в день. Две встречи по одному часу каждая и
я уже готов был убить кого-нибудь.
Я нашел маму, мы обменялись традиционными объятиями и я утащил ее в тихий
коридор, чтобы на коленях умолять помочь мне. Нет другого способа заставить мою мать
что-то сделать, если только у вас нет списка причин, почему она должна помочь вам. Если
бы я не знал, что она обожает свою работу почти так же сильно, как любит меня, я бы
подумал, что мир потерял гениального адвоката в ее лице.
— Мне нужна твоя помощь, мам, — сказал я, изо всех сил стараясь не смотреть
