— Лады, — поспешил ковать железо, пока оно горячо, Светлов. — Сейчас же и займусь. Пойдешь со мной? — спросил он у Тимура.
— А надо? — уточнил тот, неприязненно косясь на Мамая.
— Надо, — заверил он Тагаева. Снова оставлять этих двоих наедине, пожалуй, не стоило.
— Как скажешь, — не стал упрямиться Тимур.
— Идите, — оставил за собой последнее слово Стас. — Но к нашему разговору мы еще вернемся! — не преминул пообещать он кавказцу.
Ответом его Тагаев не удостоил, чему Олег был только рад.
Вопреки невысказанным опасениям Светлова, разыскивать Чужую по всему форту им не пришлось: они с Тимуром застали ее в рубке, где в компании Ани Руденко та увлеченно беседовала о чем-то с Шиппи — местной всезнайкой-голограммой. Личина на трутне по-прежнему была Дилина.
— Не помешаем? — из вежливости осведомился Олег, входя.
— Мы как раз собирались на обед, — ответила, обернувшись к двери, Аня.
— Тогда — приятного аппетита, — усмехнулся Светлов. — А вот тебя попрошу ненадолго задержаться, — сказал он Чужой, деловито проходя мимо нее к капитанскому креслу.
— Охотно, если это необходимо страте, — заявила «Диля».
— Разумеется, необходимо, — отперев нишу в стене, Олег нашел глазами россыпь колец Крепости Росс (дабы не перепутать с хранившимися по соседству американскими, под ними лежала салфетка с соответствующей надписью) и, выудив самый широкий из ободков, надел его на палец впритирку с тем, что там уже сидел. — Совершенно необходимо, — продемонстрировал Светлов руку Чужой.
— Как будет угодно Всемогущему, — тут же почтительно склонила голову та.
Примерно на такую реакцию Олег и надеялся.
— Присядь, пожалуйста, — указал он трутню на один из стульев возле окружавшего Шиппи стола.
«Диля» подчинилась. Двигалась она при этом как-то скованно — словно на плечи ей вдруг взвалили тяжелый, давно забытый груз.
— Если ко мне нет вопросов, я вас пока оставлю, — произнесла между тем из центра помещения Шиппи. По-русски она говорила с заметным, быть может, даже несколько нарочитым акцентом. Мамай, к слову, считал, что так она выражает москвичам свое презрение, и Викторианской голограмме не доверял.
— Как пожелаешь, — пожал плечами Светлов, и Шиппи растворилась в воздухе.
— А вот я, пожалуй, задержусь, — пододвигая себе стул, усмехнулась Руденко. — Не знаю, что вы, ребята, задумали, но чувствую: скучно не будет.
Оставшиеся расселись — и как-то само собой вышло так, что Чужая оказалась по одну сторону стола, а Олег, Тимур и Аня — по противоположную.
