Иван резво подбежал к стойке кабатчика, взял приличную бутыль вина и жестом пригласил товарищей на выход.
Взяли Еремея прямо на кабацком крыльце. Так лихо взяли, что он и охнуть не успел. Резко заломили два солдата руки, а кто-то третий сзади под коленку ударил. Против троих разве устоишь? Навалились служивые люди на Чернышева, связали руки его и смеются довольные. Екося-Мокося тоже в грязь лицом положили, а вот Киселев вывернулся, оттолкнул солдата, да уж было убежал от неволи, но тут грохнул злой мушкет, и крупная картечь снесла веселому плотнику половину затылка. Захрипел Иван, упал, крепко прижимая к груди бутыль с вином, и простился со своею беспокойной жизнью. Напрасно будут ждать сегодня девки, обещанного им возврата долга с угощением. Напрасно будут ругаться, обзывая Ивана самыми нехорошими словами и грозить ему самыми суровыми карами. Напрасно. Не придет к ним больше Киселев. Он теперь вообще больше никуда не придет. На роду видно было у него написано: не приходить больше никуда от этого вот кабацкого крыльца.
А вот у Еремея Матвеевмча на роду видимо другое было написано, и потому потащили его довольные удачной засадой солдаты к избе Тайной канцелярии. Особенно радовался пленению ката молоденький поручик Тавров.
— Как знал я братцы, как знал, — звонко кричал юнец, обращаясь, то к одному, то к другому солдату. — Это ведь я придумал засаду возле Апраксинского дома посадить. Надо быстрее Толстому Петру Андреевичу доложить. Он у нас в полку за поимку этого поганца пять рублей серебром обещал. Если отдаст, то я братцы мои ведро вина вам сегодня же куплю, да и если не отдаст, то тоже куплю. Право слово, куплю. Полведра, а куплю! Вот удача у меня сегодня, так удача. Теперь про меня, поди, и сам Государь император услышит. Чай ему непременно об этой засаде доложат? А может, и во дворец царский меня пригласят? Вот счастье-то привалило, вот счастье-то. Как думаешь Карабанов, может мне в гвардию сейчас попроситься? Как думаешь?
Мосластый солдат вяло пожал плечами, и поручик бросился к другому.
— Ты смотри Тимофеев, не упусти басурмана. Приглядывай получше за ним. Он знаешь хитрый какой. Его сам граф Толстой пытать собирался. Он ведь знаете, чего в крепости учудил?
— Я знаю, — хмуро пробормотал солдат Карабанов и с короткого замаха ударил Еремея прикладом по лицу. — Из-за этой вот гадины дружка моего лучшего Гришу Митрофанова батогами на смерть забили. Трое детишек сиротами расти будут. Пропадут теперь они без отца. Младшему-то год всего и баба Гршина опять на сносях. Гриша-то ведь в карауле был, когда эта сволочь татей из темниц выпускала. У, ирод.
