– А теперь… нам нужно определиться с цветом ткани, – протянула миссис Пэт, убирая сантиметровую ленту в карман.
– С цветом? – растерянно переспросила Даша.
Миссис Пэт достала блокнот и приготовилась записывать.
– Я даже не знаю… Серый, может быть, еще… фиолетовый…
Старушка озадаченно посмотрела на нее.
– Хорошо, мисс, с цветом я разберусь сама… а как насчет фасона?
Даша пожала плечами.
– Понятно! С фасоном тоже…
– Извините, я не сильна в моде! – честно призналась Даша.
– Я это исправлю, с легкостью! – воодушевленно воскликнула миссис Пэт, замахав карандашом.
– Миссис Пэт, могу ли я вас о чем-то спросить? – стараясь сохранить серьезный вид, поинтересовалась Даша.
– Конечно, милая, – осторожно ответила та.
– А кроме меня… в этом доме никто больше не гостит?
Миссис Пэт перестала улыбаться и отвела взгляд в сторону, явно обдумывая ответ.
– Не думаю, что могу обсуждать с вами что-то помимо нарядов… – наконец произнесла она и снова улыбнулась.
Даша тяжело вздохнула.
– Я понимаю, – разведя руки в стороны, сказала она.
Миссис Пэт еще раз что-то прикинула, оглядев Дашу, сделала запись в блокноте, попрощалась и вышла из комнаты, закрыв ее на ключ.
Даша на всякий случай подергала ручку и, убедившись в том, что дверь заперта, вернулась к зеркалу.
– Вроде бы я, а вроде не я… – произнесла она вслух и в восхищении завертевшись перед зеркалом. Если раньше собственное отражение ей не нравилось категорически, чем доставляло массу девичьих расстройств, то теперь, увидев себя до удивительности похорошевшей, она осталась довольной.
Оторвавшись от зеркала, Даша подошла к окну. Отдернула штору и застыла от удивления – все вокруг было зелено и цвело, по-летнему ярко светило солнце.
– Сколько же времени прошло? – спросила она саму себя, не догадываясь о том, что цветущий сад в зимнее время – дело рук Кардуса.
Вспомнив о волшебниках, сопровождающих ее в Турим, Даша нахмурилась. Это неприятное настроение, омраченное тревогой, еще долго не покидало ее. Выражение лица ее все время менялось – в голове непрестанно пробегали разные, сменяющие друг друга мысли.
Скрестив на груди руки, она с сожалением вздохнула, но, вдруг осознав, что больше не чувствует себя больной и разбитой, тут же сменила грустное выражение лица на веселое. Ей почему-то вдруг показалось, что улыбка подходит ей куда больше, и мысли потекли совсем в другом русле…
