Перед лицом жизни | страница 18
— Ну, это пустяки, — сказал Кузнецов. — Только ты, Куклин, не в свою часть попал. Ваши уехали отсюда часа полтора назад.
— Понимаю, товарищ майор. Все понимаю, но не могу же я ездить с этими женщинами до утра. Выпишите мне хоть справочку за трофеи.
— Что же, это можно, но сначала мы должны осмотреть твои трофеи. Пошли…
Когда мы вернулись, меня усадили за стол и попросили написать Куклину справку самым высоким слогом на бланке ленинградской большой газеты, в которой я тогда работал. Кузнецов заверил бланк полковой печатью и настоял на том, чтобы все мы подписали эту необыкновенную справку. Потом мы пригласили женщин в блиндаж, и каждая из них на прощание поцеловала Куклина. Он надел на голову подаренную шапку, неловко откозырял, выпил на дорогу стакан рома и исчез в той стороне, где вспыхнул первый мирный огонек в только что освобожденной деревне.
Вскоре на этот огонек пошел и я.
1944
ПОБЕГ
Всякий раз, когда только я встречал своего друга — майора Матюхина, наш разговор неизбежно кончался просьбой этого человека заехать к ним в отдел и познакомиться там с работниками разведки.
Особенно хотелось майору, чтобы я познакомился с полковником Саулиным, о котором я уже слышал много занятных историй.
Однажды командующий армией не то в шутку, не то всерьез сказал о Саулине: «Если вам захочется узнать, о чем думают в эту минуту солдаты любого немецкого полка, так обратитесь, пожалуйста, к Саулину. Он вам все объяснит. Но будьте осторожны с выводами. Саулин всегда мудрит, а когда он перемудрит, я, ей-богу, сниму с него голову».
В то время бои шли под Псковом, и первый эшелон штаба армии размещался в одной маленькой полусгоревшей деревушке, недалеко от Псковского шоссе.
На окраине этой деревушки стоял дом разведотдела, а рядом с ним бревенчатая заколоченная часовенка с темной глубокой нишей, где висела старинная икона, изображающая пресвятую богородицу с голым младенцем Иисусом, у которого живот был вырван осколком. А над нишей, прямо на колокольном карнизе, росла тонкая березка и смотрела вниз, словно она что-то обронила на ступени часовенки. Часовенка была обезглавлена, и ее сбитый купол валялся в снегу у дома разведотдела.
В те дни меня поразило поведение одной немецкой группировки, отсеченной от Пскова и обреченной на гибель в Аулиных горах. Это были остатки шести разбитых полков, которые с какой-то тяжелой бессмысленной свирепостью наваливались на дивизию Денисова и старались прорваться к горящему Пскову в расположение своих частей. Их было там около пяти тысяч, и все они были вдребезги пьяны, но мне не хотелось объяснять их упорство избытком французского вина, и я приехал в разведотдел армии поговорить с Саулиным об этих немцах и выяснить истинную причину, почему они так легко и нагло идут на верную смерть.
