Нечаянный Роман | страница 45
Наталья кивнула. Зимой у Ольги Федоровны умер муж. На ней и сейчас было толстое, не по сезону, черное трикотажное платье, на ногах – неразношенные черные туфли.
– Поцелуй, – тихо сказала Ольга Федоровна, – поцелуй мамку в лоб. В последний раз. Эх, Женька будет убиваться, что не успела.
Наталья задержала дыхание и наклонилась к маминому лицу. Ото лба исходил холод, от которого захолонуло сердце. Жжение в глазах стало невыносимым, из груди вырвался сухой скрип. Наталья кашляла, кашляла, кашляла.
Опаздывал грузовик, на который должны были погрузить гроб. В комнату набились следующие по времени ожидающие, городской морг работал с регулярностью конвейера. Чтобы их не выставили с гробом на улицу, а разрешили подождать внутри, было решено дать «на лапу». Наталья никогда не давала взятку и понятия не имела, как это делается. Отец достал бумажник из внутреннего кармана пиджака и отсчитал несколько купюр. Поморщился и прибавил еще. Наталья зажала деньги потной клешней и поплелась в «конторку», маленькую комнату с массивной дверью на тяжелых болтах.
– Чем обязан? – спросил толстяк с жизнерадостно красными щечками, прижимая пузцо к краю стола.
Наталья покраснела. Деньги в руке набухли от пота.
Толстяк окинул Наталью веселым взглядом и указал пальцем-сарделькой на стул.
Наталья подошла к столу и примостила левую ягодицу на краешек отмеченного сарделькой стула.
Толстяк заметно погрустнел и милостиво кивнул, подперев сарделькой второй подбородок.
Наталья открыла рот и невразумительно заблеяла, ни дать ни взять коза, на которую свалилась способность говорить человеческим языком.
Толстяк кивнул, мягко, как кот лапу, отнял руку от лица и развернул ее ладонью вверх.
Наталья поперхнулась и суетливо протянула деньги.
Толстяк послюнил пальцы кончиком розового язычка и разложил купюры на столе, удовлетворенно кивнул, открыл ящик стола и коротким ловким движением смахнул в него деньги.
– Спаси-ибо, – проблеяла Наталья.
Толстяк тяжело вздохнул, прикрыл глаза толстыми веками и заговорил. Плавная, скорбно возвышенная речь длилась недолго и закончилась совершенно неожиданно. Толстяк прижал к плотоядным губам кончики пальцев-сарделек и назвал маму «тельцем».
Наталья ошарашенно кивнула и вышла вон. Отец стоял, прислонившись к подоконнику, чуть в стороне от остальных. По его застывшему лицу струились медленные тихие слезы. При виде Натальи неутомимый слезный кран перестал на мгновение производить воду. Отец достал из кармана платок и вытер лицо.