– Все будет хорошо, – сказала она, – я обещаю. До срока пара месяцев, и потом, на Кубе замечательное бесплатное здравоохранение.
– На Кубе – сезон дождей и ураганов, – сказал он.
– Основной сезон ураганов приходится на осень, – тихим, извиняющимся голосом сказала Наталья.
В глазах младшей сестры метались сумасшедшие искорки, точно такие же Женя заметила в зеркале у себя.
Алексей выпустил Женю из объятий и повернулся к Наталье. Они стояли друг напротив друга и смотрели во все глаза. Муж и младшая сестра. Дружелюбный сенбернар исчез без следа, в глазах мужа заплескалась сдерживаемая неприязнь, конвульсивно вздрогнула, готовая зарычать и показать зубы, верхняя губа.
Наталья смотрела на Алексея исподлобья, решительно выдвинув вперед челюсть. Точно так же маленькая Ната смотрела когда-то на задыхающуюся от ревности к невестке и общего нездоровья бабу Нюру. Как давно это было и как недавно.
– Фу, – сказала Женя, – Лешка, фу!
– Что? – На лицо Алексея вернулось удивленное, человеческое выражение.
Громко расхохоталась Наталья. В Жениной душе словно раздулись радостные, легкие пузырьки.
– Я что-то упустил? – недоуменно покрутил головой Алексей. – Чувствую себя жутко тупым.
– Ты – самый лучший, – сказала ему Женя и тихонько погладила рукав его мокрого плаща.
В Петербурге прошел ливень. Самый настоящий тропический ливень. С громом, молниями вполнеба и свежим, дурманящим голову и вселяющим в сердце радость запахом озона.
– Пойду узнаю, не отменили ли ваш рейс, – пробурчал Алексей.
Он пошел в сторону справочного бюро, аккуратно лавируя широкими плечами сквозь толпу.
– Счастливая ты, – вздохнула Наталья, – и где только такие мужики водятся? В Сибирь мне, что ли, махнуть?
За окном иллюминатора сияло бледное, слегка задохнувшееся небо, далеко внизу плескался бескрайний Атлантический океан. Тревожно в унисон приглушенному реву моторов стучало Женино сердце.
Женя порылась в сумке и достала из нее карманный русско-испанский разговорник. Какая жалость, что в нем не было единственной, самой важной для нее фразы. Как сказать по-испански: «Я – твоя мама»? Справится ли она? Поймет ли ее сын? Найдут ли они общий язык? Ведь он наверняка не помнит ни одного слова по-русски. Похож ли этот взрослый кубинский парень хоть чуть-чуть на маленького Рому, который живет в ее сердце?
– О чем ты думаешь? – спросила Наталья. Из иллюминатора на ее лицо падал косой сноп света, и она казалась совсем молодой.
– Я думаю про Кубу.
