Женя вытащила из чемодана мягкие тапочки и с облегчением освободилась от высоких сапог. Неизвестно, что вообразил себе Лешка, когда узнал, что у нее опухали ноги, тапочки были сделаны в виде собачьих морд, в пластмассовых глазах беспокойно метались плоские диски зрачков. «Новых друзей» было решено назвать Чук и Гек.
Женя нашла свободное место на обувной полке и поставила сапоги. Те немедленно сложились пополам и нарушили безукоризненную симметрию. Женя охнула, полезла в чемодан за запасными носками, скатала их по одному в тугие махровые комки и затолкала в мягкие голенища. Сапоги перестали заваливаться набок и приобрели одутловато-виноватый вид. Каждая Женина вещь, включая носки веселенькой (легкомысленной) расцветки, выглядела в родительском доме чужой.
Женя отряхнула колени и стала прокрадываться в ванную, так и не определившись, что выглядело более неуместным: детские тапочки в виде собачьих морд или зажатая под мышкой дорожная косметичка. Купилась, называется, на рекламные завывания продавщицы. Коралловый риф в Саргассовом море!
Воспользовавшись Жениным замешательством, Чук наступил Геку на ухо и чуть не уронил их всех. Женя ухватилась за дверную ручку и практически ввалилась в ванную комнату. Что и говорить, суета – плохой помощник в дрессировке домашних питомцев.
Ванная оказалась не просто знакомой, но до боли родной. На стенах осуждающе поблескивал прежний бледный, как скорлупа на переваренном яйце, кафель. Отец клал его сам, замазывая щели специальным раствором, «на века». Инженер в первую очередь и только потом строитель, отец положил кафель неровно, но крепко. На стене висел шкафчик, тогда с чуть потемневшим, а теперь почти полностью темным углом зеркала. Изменилась только ванная шторка. На фоне грязно-бирюзового океана из бурого песка выдрались две желтые тропические пальмы. С одной из пальм взлетал в панике несвежий попугай с коричневой головой и зелеными лохматыми подмышками. У попугая были выпученные глаза, из раскрытого в безмолвном вопле клюва торчала раздвоенная багровая змейка языка. Женя вздрогнула и затолкала шторку в угол, попугаем внутрь.
В поезде поспать так и не удалось, мешали мысли и живот. Женя решила сполоснуть лицо и почистить зубы. Вода из-под крана оказалась ледяной, зубная паста обожгла язык. В туманном зеркале собственное лицо выглядело более молодым и… несчастным.
Стук в дверь был таким же решительным, как и рывок. Наталья забила собой все пространство.
