– Пожалуйста, Нэнс, – тихо сказала она.
– Что за дьявольщина, Нэнс? – добавила Лила с широко раскрытыми глазами.
– Ладно, ладно. Вы такие дети. – Нэнси оторвала одну руку от перил и резко развернулась, но ее пальцы соскользнули с гладкой полировки.
Ее хихиканье смокло, она ахнула и отчаянно вытянула руку. Джорджия и Лила бросились вперед, чтобы ее схватить, и хозяйка вдруг представила, как мускулистое тело Грейдон неловко лежит на мраморном полу, а рядом с идеальным черепом растекается красно-коричневая лужа. С каким звуком ее тело ударится о пол?
– Все нормально! – прорычала Нэнси, перебираясь через перила и ловко спрыгивая на пол. – Господи, вы только посмотрите на свои лица! – Она рассмеялась.
Лила захохотала в ответ.
– Если честно, ты бы совершенно испортила нашу вечеринку, если бы разбросала свои мозги по идеально чистому полу Джорджии, – сказала она.
Нэнси с улыбкой выпрямилась:
– Чтобы избавиться от меня, потребуется гораздо больше усилий.
Она оглядела Джорджию с головы до ног:
– Хорошее платье. Кажется, «Джозеф» – с распродажи, верно?
Джорджия
– Я не понимаю, как это случилось, – сказала Нэнси, доставая из пачки сигарету.
Ее голос, ровный и низкий, случайному человеку мог показаться приятным. Джорджия пыталась придумать, что сказать, но у нее ничего не получалось.
Прошло двадцать четыре часа после того, как они приехали в школу, и Грейдон явно не собиралась мириться с таким расселением по комнатам. Но еще более сильную тревогу вызвал у Грин тот факт, что Нэнси даже не упомянула о столкновении с Хейди и новой учительницей – первый выговор, который она получила за несколько лет. Она не сомневалась, что впереди настоящая буря мрачного настроения и что им с Лилой предстоит успокаивать подругу. Так было всегда.
Утром Джорджия упомянула, что хотела бы проколоть хрящ в верхней части уха, как у Брандон, и Нэнси практически швырнула свою чашку с кофе через стол.
– Она достаточно лояльно отнеслась к твоим ругательствам, – решила рискнуть Грин. – Некоторые учителя дали бы тебе выговор.
И она была наказана – Грейдон не разговаривала с ней уже несколько часов.
– Нэнс, мы ни в чем не виноваты, – сказала Лила, чье терпение явно подошло к концу. – Мы пришли туда, отнесли наши сумки, но на двери увидели другие имена. Едва ли мы могли что-то сделать, ты согласна?
Но Нэнси не была согласна. Она всегда так поступала. Большинство людей либо злятся, выплескивают свой гнев, а потом успокаиваются, либо тихо кипят, не показывая, что они недовольны. Грейдон каким-то образом удавалось делать и то и другое. Она будет в ярости ближайшие пару дней – если только все не будет так, как она хочет, в чем Джорджия сильно сомневалась, – а потом найдет виноватого. То есть появится человек, которого она будет преследовать. Грин уже оказывалась в этом незавидном положении. Та из них, кого в данный момент Нэнси любила больше, становилась принцессой своей королевы. Ее посланником. И ей ничто не угрожало. Ну а та, кого Грейдон любила меньше, будет стоять в нескольких шагах в стороне и не сможет в полной мере быть частью любого общего дела. Когда в прошлом году они изучали Тюдоров, Джорджия подумала, что Нэнси прекрасно чувствовала бы себя при дворе. Впрочем, она не могла не отметить, что те, кто сумел подняться очень высоко, часто лишались головы.
