Войдя в беседку, сложенную из обработанных деревянных панелей, покрытых лаком, хозяин пригласил гостя за столик, на котором сгрудились несколько пузатых чайников. Рядом с ним стояли белые чашки на блюдцах, сахарница с кусками рафинада, тарелка с печеньем и маленькие розетки с вареньем и медом. Повсюду чувствовалась рука умелого хозяина, любящего свой дом и умеющего поддерживать в нем порядок, но это был порядок, созданный только мужскими руками, без сантиментов, жесткий, рациональный и даже немного казарменный.
— Садись, садись. Говорят, уезжал куда-то?
— Вернулся вот.
— Что, плохо?
— Обстоятельства так сложились. Да и гдe сейчас хорошо?
— Правильно говоришь, правильно. Оно все-таки дома немного лучше чем на чужбине, так?
— Ко мне тоже кореша приходили, уговаривали уехать, я отказался — мне и здесь хорошо. — бурчал под нос странный человек на цепи, лежа на раскладушке на добротно сколоченном высоком деревянном помосте, стоя на котором, можно было обозревать, что происходит рядом с домом.
— Ну что, пришел просто так, проведать старика или по делу? — положил локти на стол Гасанов.
— По делу. — выдохнул Павел.
— Тогда пошли в дом.
Гасанов достал из буфета графин.
— Выпьешь?
— Спасибо, не хочу.
— Нет, так нет. — легко согласился с ним хозяин.
— А вот чаю я бы еще с удовольствием. Меня к нему Али Хамраевич приучил. — предложил Павел.
— Точно, я помню, чай — это его страсть. Ему постоянно кто-нибудь из друзей привозил из дальних поездок разные сорта чая. Кстати, как он там поживает?
Разговаривая с гостем, хозяин с необычной для его возраста и комплекции принес с веранды чайники, неторопливо разлил чай по чашкам и сел напротив.
— Все нормально. — осторожно подув на горячую янтарную жидкость, ответил Павел.
— Эй, хозяин! Время-то обеденное! — донесся голос с крыльца.
Хозяин вышел во двор, снял цепь с ноги странного помощника и дал тому несколько купюр.
— Ну смотри, чтобы через час вернулся. Сегодня допоздна будешь работать.
— Понял…
Странного обритого наголо человека звали Иван Болтнев или Болт.
Надо сказать, что Болт начал работать у Хамида Вахидовича еще в середине 90-х. Несколько раз тот его выгонял, а два раза Болт уходил сам: первый раз, когда стал употреблять наркотики и потом, когда решил искать счастье то в Питере, то в Крыму. От наркомании он чудесным образом исцелился… при помощи алкоголизма, а от страсти к путешествиям его избавили неприятности на чужбине. Но, как блудный сын, Болт всегда возвращался. «Без него скучно, — думал Гасанов, — куда же без шута-то?»
