Теперь буквы приходили к нему.
Он писал новую Тору, а совсем не роман для развлечения читающей публики. Лишь немногие близкие понимали, о чем идет речь. Беккет: “Его писание не о чем-то, а само что-то” (His writing is not about something; it is that something itself).
Он писал последнюю книгу, через которую шла дорога к началу, к первокниге, которая не была книгой о творении, но самим Творением.
Он написал книгу бессмертной жизни.
Но кому всё это нужно?
10 мая “странная” война заканчивается, начинается обыкновенная. Франция разгромлена за пару недель. 14 июня немцы без боя входят в Париж. В его любимом “Fouquet” обслуживают офицеров вермахта. На rue Lauriston расположилось гестапо.
Джорджо успевает в последнюю минуту покинуть Париж и приезжает в Овернь к родителям и сыну. Хелен еще в мае родственники вывезли в Америку. Лючия остается в клинике в оккупированном немцами бретонском Ла-Боле.
Линия германской оккупации проходит в нескольких милях к северу от Сен-Жерана. В соседнем Виши – правительство “свободной” Франции маршала Петена.
В “Улиссе” Стивена избивают солдаты за слова: “Вы хотите умереть за родину – я же хотел бы, чтобы моя родина умерла за меня” (You die for your country, suppose… but I say: Let my country die for me). Всего несколько месяцев назад, когда война только началась, Джойс был в Ла-Боле у дочери. В танцзал при ресторане набивались солдаты, британцы и французы. Кто-то запел “Марсельезу”. Джойс запел вместе со всеми. Его сильный, красивый тенор так выделялся, что солдаты поставили писателя на стол, и он спел гимн борьбы за свободу снова, от начала до конца. Свидетель вспоминал: “Не приходилось видеть зрелища такого полного покорения и приведения в восторг целой толпы одним-единственным человеком. Джойс стоял и пел «Марсельезу», и они снова пели вместе с ним, и атакуй их в этот момент целый полк немцев, он никогда бы не прорвался. Такое было ощущение. Джойс и его голос парили надо всем”. Всё кончилось катастрофой и позорной капитуляцией.
Жизнь продолжается. В Париже еще работает “Шекспир и Ко”. Магазин закроется только в декабре 1941-го после того как немецкий офицер захочет купить последний экземпляр “Поминок по Финнегану”, а Сильвия Бич ему откажет. Ее арестуют. Полгода она проведет в лагере. Автор “Поминок” об этом никогда не узнает. Наверное, не только в России Джойс – больше чем Джойс.
Из оккупированного Парижа в Сен-Жеран бежит с женой Поль Леон, его многолетний секретарь. Павел Леопольдович Леон, русский эмигрант, еврей из Петербурга, юрист по образованию, нашел себя в безвозмездном служении писательскому дару. Леон вел всю переписку Джойса (до двадцати писем в день), помогал в юридических вопросах, вел финансовые и судебные дела. Квартира Леонов на
