— Ты искажаешь правду.
— Нет, не искажаю! — Пытаться подавить вспышку гнева было бесполезно. Нарыв прорвался, и теперь Сэнди уже не знала, почему сидит в этой машине, неуклонно и стремительно движущейся навстречу беде. — Если Джимми не оправдает твоих ожиданий, его тоже бросят? — с трудом выдавила она. — Ты и в самом деле считаешь, что, решив познакомить тебя с Джимми, я уверена в правильности своих действий? Совсем нет! Ты так жесток, суров и непредсказуем! Ты то горяч, то холоден. Мне неизвестно, что ты предпримешь в следующую минуту, и я ужасно боюсь совершить непоправимую ошибку. Я чувствую себя, как человек, играющий в рулетку на жизнь собственного сына!
— Я не брошу его! — выпалил Уго. — И тебя тоже, — добавил он с большой убедительностью, призванной утихомирить ее разбушевавшиеся эмоции. — И если ты до сих пор испытываешь такие чувства, то почему я вообще здесь? — спросил он, вновь возвращая все в состояние хаоса.
Сэнди опустила взгляд на свои сжатые кулаки, потом посмотрела в окно. В мозгу теснились слова, которые она совсем не хотела произносить. Но пора было сделать это.
— Смерть Эдварда произвела на Джимми очень глубокое впечатление, — сказала Сэнди. — Он вдруг понял, что теперь у него остался единственный человек, который может позаботиться о нем, — я. Поэтому он боится, что я…
— Что ты можешь умереть и оставить его одного на целом свете. — В глубоком голосе Уго звучало такое понимание, что Сэнди внимательно посмотрела на него.
Его профиль по-прежнему казался высеченным из камня, но глаза ожили, и в них сверкало такое личное сопереживание, что сразу же вспомнились его слова о детстве, проведенном без матери, к тому же в качестве незаконнорожденного сына.
— У тебя был брат, — напомнила ему Сэнди.
Уго натянуто усмехнулся в ответ на это замечание.
— Лео на шесть месяцев старше меня. Всякий раз, когда его мать смотрела на меня, она видела горькое свидетельство неверности мужа в последние месяцы ее беременности. Думаешь, она не мечтала о том дне, когда сможет вышвырнуть меня из дому? В конце концов она умерла, так и не дождавшись осуществления заветной мечты. Но ребенком я успел оценить шаткость своего положения.
— Прости. Я не знала.
— А откуда тебе было знать? — Он пожал плечами. — Мужчины обычно не делятся такими воспоминаниями.
Даже с женщинами, которых уверяют в своей любви? Если бы он был хоть немного откровеннее с ней восемь лет назад, у нее, возможно, был бы шанс понять, что сделало его таким, каков он есть, и по-другому решить ситуацию с Джимми.
