Мы думаем, что лесная прогулка на выходных – это способ развеяться и восстановить связи с внешним и внутренним миром, но на самом деле такой подход еще больше нас изолирует. На будничную жизнь нужно смотреть иначе. Путь – это не что-то, чего мы достигаем, гуляя по воскресеньям в лесу. Это плод осознанных усилий, которые мы прилагаем к повседневному общению с окружающими.
Парой досуг/работа ложные противопоставления не исчерпываются. Из-за своих амбиций и устремлений мы переводим окружающих в разряд соперников, отдаляясь от них. Свято убежденные в истинности своих взглядов на религию, единые государственные экзамены, аборты или эвтаназию, мы игнорируем альтернативные точки зрения, воздвигая между собой и другими людьми непреодолимую стену.
Повторим: любые противопоставления отдаляют нас от Пути. «Дао дэ цзин» предостерегает, что опасны даже те из них, которые кажутся полезными и высоконравственными.
Когда исчезло Дао,
пришли совесть и доброта.
От жажды знаний
родилось лицемерие[15].
Отметая деления, Лао-цзы не щадит даже фундаментальных конфуцианских ценностей – мудрости и человеколюбия, – ибо они тоже ведут к расколу. Стремиться к доброте автоматически означает признавать, что во Вселенной может существовать ее антипод. Такой образ мыслей уводит нас от Пути, то есть от состояния, в котором все взаимосвязано и нет никаких разделений.
Нет единства и в толковании самого «Дао дэ цзин». Это популярнейшее произведение, один из самых переводимых текстов в мире, однако трактуют его очень по-разному: то как гениальный мистико-философский текст, то как учебник по политическому лидерству, то как манифест военного стратега, то как справочник предпринимателя. Каждая из этих интерпретаций в определенном смысле верна, но все они ограниченны. Если вы читаете «Дао дэ цзин» как выдающееся мистико-философское произведение, ваше внимание сосредоточено на мистических высказываниях о Пути, и от него ускользают строки, посвященные проблеме лидерства. И наоборот, если для вас это настольная книга успешного лидера, такие слова, как «Дух долины не умирает», кажутся вам непонятными и по сути лишними. В конце концов, что общего между сильным лидером и оккультным философом?
Однако читать «Дао дэ цзин» исключительно как пособие по лидерству или как мистический текст означает видеть лишь часть общей картины. Философ и лидер – это два проявления одной и той же сущности. Они не исключают, а включают друг друга. Если мы не будем воспринимать такие, казалось бы, не связанные между собою фрагменты как единое целое, мы не поймем одного из главных постулатов книги: на ее текст, на себя и на мир неправильно смотреть как на нечто обособленное.
