— Это традиция такая, обмыть награду, — пытаюсь объяснить мои действия.
— Хм-м, не слышал о таком, — молвил Абалешев, — но раз так принято, то не будем менять. Пью за здоровье молодого кавалера. В последнее время, корнет, Вы не перестаете приятно удивлять нас, более старших товарищей своим отношением к службе. Суждения Ваши все больше отличают серьезность, рассудительность. Все это не может не радовать нас, Ваших товарищей и командиров. Желаю Вам не останавливаться на достигнутом. Думаю, эта первая Ваша награда, но не последняя. Военная стезя предполагает от избравшего ее необходимость жертвовать своим здоровьем, а то и жизнью, но все же желаю, чтобы Вы как можно меньше находились бы перед этим выбором. Ваше здоровье, корнет! Господа офицеры, кавалеру ордена Святого Станислава, корнету Белогорьеву, наше троекратное…
Тут все присутствующие громко выдохнули
— УРА! УРА! УРА! - и опорожнили рюмки.
Дальше были поздравления, тосты, все, как обычно. Разговоры сначала по теме, потом о женщинах, третий пункт — о службе, и наконец, «за жизнь». Все в полном соответствии с законами военного застолья, которые неизменны с течением времени. Но надо сказать, все было вполне пристойно, даже когда сославшись на дела, откланялся ротмистр Абалешев. Осталась одна молодежь, разговоры стали более свободными. Затронули и мою недавнюю стычку с Корвином.
Я раньше, а вернее корнет Белогорьев, мало общался с ним, так, иногда в собрании перебрасывались парой фраз, поэтому не замечал, но, по словам его сослуживцев, в последнее время он очень изменился. Несмотря на отнюдь не высокое финансовое положение, съехал с офицерской квартиры в полковом городке и снял жилье на Павловском шоссе, в примыкавшей к Царскому Селу деревне Белозерке. Нельзя сказать, что это было сильно дороже казенной квартиры, дело даже не в деньгах, хотя и это существенно. Но добираться оттуда — да, не далеко, но зачем? Кроме этого его часто стали замечать с гражданскими лицами, причем и с представителями интеллигенции, и с мещанами. Дело в том, что две третьих, если не больше, жителей Царского были военными или, в крайнем случае, представителями ведомств, подразумевающих ношение мундира, это был свой круг общения. Поэтому такие знакомства сразу бросались в глаза. Все это было странно, но этому не сильно придавали значения. Да и я не стал особенно задумываться, так, отложилось в памяти.
А между тем сабантуйчик продолжался. Вот уже послали Федора за гитарой в собрание и пошли просьбы спеть что-нибудь. Исполнил старый репертуар, потом разошелся и «вдарил» из репертуара Лепса, молодецкую, правда не всю, пару куплетов и припев, но и этого хватило.
