- Посидите с нами, когда будете посвободнее.
- С удовольствием... А почему вы меня спросили - за кого я вышла замуж?.. Я знаю, вы клоун... Я вас, кажется, видела на манеже?.. Я не перепутала?.. Я подойду попозже...
- Ха-ха-ха! Я же сказала, что вы клоун... Зачем же вы отказываетесь... Разве стыдно быть клоуном?
- Зачем вы ее пригласили?
- Но она очень хотела посидеть с нами. Вы же любите красивых женщин... Смотрите, какая-то лошадь бежит... Это не из вашего цирка?
- Да?.. Бежит?.. Где?
- А красивая лошадь, правда?.. По городу... лошадь... одна... без седока... По-моему, она оранжевого цвета... Это очень редкая масть... А глаза у нее зеленые...
- Скажите, вы кто?
- Как только оранжевая лошадь побежит обратно... назад в свою конюшню... Ведь где-то у нее есть своя конюшня?.. Неужели вы не любите звезды, вечерние звезды?.. А потом рассвет?.. Но сначала звезды, одни звезды... А кто она?.. Она любит звезды?..
- Она?..
- ...Оранжевая лошадь... Она непременно побежит назад...
- Сейчас я вам расскажу, как мы с вами расстанемся... Это будет утром... Сегодня утром...
...Олег вздохнул.
- Ты говорил, что тебе ничего неизвестно о личной жизни матери художника...
- Ты думаешь...
- Я думаю, эта женщина - его мать. Она никогда не была замужем. Возможно, в этот вечер она почувствовала свое будущее одиночество...
- И все тот же костюм клоуна. Так грустно висит на вешалке в гардеробной винного погребка.
- Думаю, что мать не однажды рассказывала своему сыну об этой встрече. Вот почему его постоянно тянуло в Прибалтику.
- Таких картин у Карина больше нет...
- Да... Нет. Однако.
- Снова "однако"? Сколько у тебя этих "однако", "но", "все же"?
Олег взял репродукцию... На нижнем плане в ало-зеленых садах просыпался город, с распахнутыми настежь окнами. А в верхней части - над утренним городом в бирюзово-янтарном небе вились жаворонки.
- Радостное мышление. Да? - хитро спросил Ваграм. - А тебе известно, что птицы летают только над красивыми городами? Едва город становится невзрачным и грязным, птицы перестают над ним летать, они его огибают... Однако... где-то должна быть еще одна вещь...
- Какая вещь?
- В которой выражена запредельная печаль художника...
- Да что с тобой?
- Где эта вещь? Где эта вещь?
- Какая запредельная печаль может быть у художника в двадцать восемь лет?
- А страх? Страх потерять любимое существо? Тебе разве не печально, что когда-то все кончится. Таков человек. И тут никуда не деться. Даже в самых жизнерадостных произведениях у того же Моцарта, Рафаэля, Пушкина все равно есть пронзительные ноты печали. Как у каждого из них есть свой реквием...
