Мы поднимаемся по сломанной лестнице вверх. Первый, второй, третий. Наконец четвертый этаж! Вроде последний. Как я устала. Мы выходим на уцелевшую поверхность крыши.
— Боже! Это какая-то магия. Невероятно красиво!
— Видишь! Я же говорил! И все это сегодня для тебя по акции, «устрой другу праздник»! Я волшебник! Ха-ха, признай!
— Обожаю смотреть на закат! Таких, как этот, я уже лет сто не видела!
Вид по-настоящему сногсшибательный. Осенний лес. Живописное озеро, виднеющееся вдали. Холмы, напоминающие предгорье Альп. Отсюда просматривается практически все, так как фабрика расположена на возвышенности. Будто во сне. Но закат, один он чего стоит.
— Люблю сбегать сюда еще с самого детства, чтобы послушать свои мысли и раствориться во всем этом, потеряться. А какой вид летом, ты бы знала…
— С детства? — обрываю Макса.
— Да. Так вышло. Мои родители погибли очень рано. Директор колледжа — Лариса Ланкастер — усыновила меня. Она хорошо знала моих… в общем, не важно. Так что, считай, я вырос здесь и знаю весь лес наизусть.
— Гибель твоих родителей как-то связана с твоим шрамом на лице и кошмарами, о которых ты говорил?
— Да.
— Прости!
— Ты слишком много извиняешься. Хватит все время за все просить прощение! Хватит, поняла?
С каждой секундой становится холоднее. Руки начинают краснеть. Оделась, как всегда, не по погоде. Макс садится на край крыши. Вслед за ним сажусь рядом и прижимаюсь, чтобы немного согреться.
Мы молча смотрим на линию горизонта, как солнце теряется за деревьями. И я чувствую какую-то связь между нами. Я чувствую, что знаю его кучу времени. Его шрам на половину лица, серые глаза, ямочка на подбородке и очевидные скулы сейчас кажутся мне очень родными. Я чувствую его, все то, что он чувствует. Тихо облокачиваю голову на его плечо и закрываю глаза. Мы сливаемся, как половины чего-то одного, как две части одного механизма.
— У меня никогда не было друзей. После потери родителей Лила и Лариса заменили мне все. Какой бы она ни была, все же это семья. Но почему даже рядом с ними я чувствую, что одинок? Порой так и хочется отключить все свои чувства, стать холодным, бессердечным человеком, но это страшно…
Макс поднимает руку вверх, рукав опускается. Случайно на его запястье замечаю небольшую татуировку. Непонятный мне символ. Но он до боли знаком. Буква N, заключенная в полумесяце. Чуть ниже есть надпись на латинице, но понять их совместное значение я не могу. Написано уж точно не на английском.
