— В смысле? — юного нумизмата почему-то совсем не удивило, что бородатый знает его по имени.
— Ну как «в смысле»… Вот мне Сенька, — это паренек смуглый, который тебя сюда привел. Не хотел он идти, кстати, не понравились вы ему оба сразу — как только пришли сюда. Ага. Так вот, Сенька мне всегда говорит, когда мы с ним об этаком беседуем, ну вот прям как с тобой щас: «Дядя Борькай, не прав ты, мол, старый пердун! Счастье — оно у каждого свое. Вот им, говорит (это он про вас с Толяном, ага), нужна куча монет для счастья. Дашь им много, вот прям до хрена монет, — и они счастливы будут!». А я с ним спорю, у нас прям индо до слез иногда доходит, так вот спорим! Я ему в ответку: «Сенька, Сенька, как был ты бурелом, так и остался. Счастье, оно, может, у каждое свое, да только так выглядит всё на поверхности. А на самом-то деле мы все к одному идем, просто пути разные». Вот.
Бородатый замолчал, и сразу стало до боли тихо. Ни птиц, ни насекомых, ни ветерка. Стас тоже ничего не говорил.
— Ага, — вдруг снова продолжил Борькай. — Вот я тебя, Стасик, и спрашиваю: сколько тебе этих самых монет-то надо? Для счастья. Для настоящего. Так, чтобы ты радость подлинную ощутил. Чтобы прямо до слез, до дрожи, до сути самой. А? Вот разреши наш с Сенькой спор!
Стас опустил глаза и, найдя указательным пальцем едва заметный сучок в скамье, принялся его ковырять. Бородатый терпеливо ждал.
— Да это я так… просто. Коллекционирую, — наконец ответил он. Никакого стеснения юный нумизмат не испытывал: наоборот, ему неожиданно захотелось выложить всё начистоту. Просто он пока не мог подобрать слова.
— Ну-ну, — подбодрил его Борькай и почесал свою левую кустистую бровь. — Не юли. Бить-то тебя за это не будут.
— Ну вообще я с детства вот собираю. У меня почти сорок дореволюционных монет, а остальные так — по мелочи. Есть даже одна первой половины восемнадцатого века.
Дядька одобрительно кивал, как китайская игрушка, в такт каждому его слову.
— А тут мы как… Начали искать вроде, ну по сёлам, но там люди-то ходят, всё такое. А с металлоискателем сейчас особо-то не разгонишься: могут так штрафануть, мама не горюй. Вот Толян и говорит: «По сёлам надо заброшенным пройтись!». А я…
— Ну это да, да, — мягко перебил его собеседник. — Это я в курсе. Но ты на вопрос мой ответь. Вот сколько тебе надо?
Стас еще раз скользнул взглядом по лицу бородатого и увидел, что тот спрашивает его вполне серьезно. С интересом.
— Ну как… Тут ведь сразу не ответишь. Еще ведь важно, какие монеты. Вот если катьки — ну там при Екатерине Великой которые — это, конечно, один разговор. А если советские, так этого добра везде полно, нам они и не нужны, по большому счету.
