имъ отъ одного, подобнаго Аглаеву,
друга. Онъ большею частію жилъ въ этой подмосковной, и пріѣзжалъ въ Москву не иначе, какъ по увѣдомленіямъ агентовъ своихъ, что есть ему надъ кѣмъ потрудиться и позабавиться.
Въ Клубѣ Аглаевъ встрѣтилъ опять благодѣтелей своихъ, Змѣйкина и Вампирова; но показалъ видъ, что ему подвиги ихъ нисколько неизвѣстны. Они предлагали ему партію въ вистъ. "Нѣтъ" -- отвѣчалъ онъ -- "и въ банкъ, и въ вистъ сталъ я играть очень несчастливо, a ежели-бы нашелся охотникъ въ пикетъ, въ большой или въ дурачки, то я готовъ." -- Какъ? Ты мастеръ въ дурачки?-- сказалъ Змѣйкинъ.-- Досадно, что нѣтъ здѣсь Карла Адамовича Шурке; онъ страстный охотникъ до этой игры! Но пріѣзжай завтра ко мнѣ обѣдать; я приглашу его, и мы посмотримъ, какъ вы сразитесь. -- "Хорошо, пріѣду," отвѣчалъ Аглаевъ. "А между тѣмъ не найдешь-ли ты мнѣ здѣсь партіи въ пикетъ?" -- Какъ не найдти! Вотъ Евграфъ Платоновичъ Ліонскій. Только онъ играетъ не иначе, какъ въ большую.-- "Такого-то мнѣ и надобно."-- Партія составилась. Аглаевъ предложилъ столь дорогую игру, что Ліонскій не рѣшился играть одинъ онъ нашелъ охотниковъ держать ему. Всѣмъ извѣстно было, что Ліонскій мастеръ. Тотчасъ разнесся слухъ о необыкновенно большой игрѣ въ пикетъ; около стола нашихъ игроковъ сдѣлался кружокъ. Оба они играли очень хорошо, но счастіе ни тому, ни другому рѣшительно не благопріятствовало, и игра окончилась почти ничѣмъ.
На другой день открылось сраженіе Аглаева съ Шурке, въ дурачки, въ домъ Змѣйкина. Герой нашъ сѣлъ играть съ твердою увѣренностію на выигрышъ; онъ славился необыкновеннымъ искусствомъ въ кругу своемъ, и не находилъ еще себѣ сопротивника. Каждая игра назначена была по тысячѣ рублей, потому что Шурке въ маленькую играть никакъ не соглашался. Потомъ пошли пароли и сетелевы. Аглаевъ нѣсколько разъ выигрывалъ и проигрывалъ; но онъ, по обыкновенію своему, вышелъ изъ-за стола пьяный; потомъ, въ продолженіе игры, пилъ еще Шампанское и пуншъ, и не замѣтилъ, что стоявшій подлѣ него Вампировъ дѣлалъ условленные знаки: то поправлялъ галстукъ, или волосы свои, то вынималъ табакерку, и, открывая ее, какъ будто нечаянно, билъ по ней нѣсколько разъ пальцами, то брался за щетку, или за мѣлъ. Дурачки кончились тѣмъ, что Аглаевъ остался въ полныхъ, круглыхъ и полновѣстныхъ дуракахъ, проигралъ безъ малаго десять тысячь, спросилъ новыхъ картъ, и, машинально, на счастіе, перешелъ въ другое мѣсто, такъ, что Вампирову нѣгдѣ было помѣститься подлѣ него. Аглаевъ предложилъ играть на квитъ, но Змѣйкинъ сдѣлалъ знакъ Шурке, и тотъ рѣшительно пересталъ.
