Господская усадьба, садъ, оранжереи, гумно, анбары все было въ хорошемъ видѣ; домъ, и прочія строенія, были старинныя, нѣсколько уже ветхи, но педдерживались въ превосходномъ порядкѣ. Софья, безъ всякой лести, хвалила подмосковную Свіяжской. "Говорятъ, что женское управленіе всегда бываетъ дурно" -- сказала она.-- "Дай Богъ, чтобы у иного мужчины въ такомъ-же было устройствѣ, какъ здѣсь я вижу." -- Все заведено покойнымъ батюшкою -- отвѣчала Свіяжская.-- Я ничего не перемѣнила, оставила того-же стараго управляющаго, и стараюсь только поддержать въ прежнемъ видѣ, какъ было при батюшкѣ. Я знаю, что ему сначала было очень трудно привесть все въ устройство; наши мужички не охотники до порядка, но за то послѣ, когда они привыкли, то, не только были ему благодарны, но чрезвычайно полюбили его устройство. Похороны отца моего останутся для меня на вѣкъ незабвенны! Онъ скончался зимою, въ Москвѣ. Въ день погребенія его собрались къ намъ на дворъ всѣ крестьяне, отсюда и изъ другихъ деревень нашихъ, находящихся не въ далекомъ разстояніи отъ Москвы. Всѣ просили позволенія проститься съ добрымъ ихъ помѣщикомъ. Слезы -- и точно нелицемѣрныя, потому, что нѣтъ нужды льстить мертвымъ -- проливали крестьяне на гробѣ его; они взялись нести его на рукахъ своихъ въ церковь, и потомъ до могилы. Домъ нашъ былъ въ Басманной; оттуда, какъ ты сама знаешь, не близко до Донскаго монастыря. Все это далекое пространство несли они гробъ отца моего на рукахъ, перемѣняясь между собою поочередно."
Свіяжская провела дней пять въ своей подмосковной; ѣздила осматривать лѣса и пашни; раза по два въ день бывала въ больницѣ, которую содержала она на свой счетъ, для больныхъ крестьянъ, своихъ и чужихъ. Потомъ, въ день рожденія своего, послѣ обѣдни, сдѣлала она угощеніе, по всегдашнему обычаю, дворовымъ и крестьянамъ. Пироги, щи, а болѣе всего вино и пиво, подносимыя мужикамъ, ленты, перстеньки и куски разныхъ матерій, разданныя бабамъ, орѣхи и пряники, данные ребятишкамъ -- распространили общее веселіе въ этомъ шумномъ обществѣ. На такихъ пиршествахъ открываются истинныя, нелицемѣрныя чувства привязанности крестьянъ къ помѣщикамъ. Бабы величали барыню и плясали; старики изъяснялись въ любви своей. "Ты наша мать," кричали ей, "да и весь родъ вашъ таковъ; и покойный батюшка-то твой -- что это былъ за человѣкъ! "
На другой день послѣ сего угощенія отправились въ Пріютово, къ Аглаевымъ. Погода была прекрасная, дорога просохла, и путешественницы благополучно совершили путь свой. Съ послѣдняго ночлега встали онѣ нарочно поранѣе, и застали Аглаевыхъ за завтракомъ. Проѣзжая мимо сада, увидѣли хозяевъ въ бесѣдкѣ, за самоваромъ. Катерина наливала чай; подлѣ нея сидѣла мать, и мужъ, курившій трубку. Болонская собачка Холмекой первая замѣтила карету, залаяла, и обратила вниманіе всѣхъ. Софья и Свіяжская видѣли, что Аглаевъ, бросивъ трубку, побѣжалъ къ нимъ на встрѣчу. Катерина, на сносяхъ беременная, бѣжать не могла, но, переваливаясь со стороны на сторону, также спѣшила идти изъ саду къ нимъ. Холмская, оставивъ чулокъ свой, и уговаривая Катерину не бѣжать и не спѣшить, сама перегоняла ее.
