По выходѣ Княгини, отправилась Софья въ гостиную, гдѣ почти всѣ уже собрались. Князь Фольгинъ, какъ будто ни въ чемъ не бывалъ, также шутилъ, смѣялся, былъ веселъ по обыкновенію. Софья не могла безъ ужаса смотрѣть на него.
Вскорѣ явился и Чадскій, съ подвязанною рукою. Всѣ обратились къ нему съ вопросомъ: что это значитъ? "Ничего," отвѣчалъ онъ равнодушно. "Сего дня утромъ, я нечаянно упалъ и ушибъ себѣ руку; это скоро пройдетъ." Между тѣмъ, бывшій у него секундантомъ Стрѣльскій успѣлъ разсказать многимъ, по секрету, о дуэлѣ и ранѣ его; слышавшіе, также по секрету, сообщили другимъ, и дамы находили Чадскаго съ подвязанною рукою огень интереснымъ. Софья, догадываясь, что вчерашняя ссора съ Сердоликовымъ должна была окончиться дуэлемъ, почувствовала еще болѣе отвращенія къ Чадскому; она внутренно благодарила Бога, что не будетъ женою такого бѣшенаго и взбалмошнаго человѣка, за котораго всякій день должно было опасаться, что или онъ кого нибудь лишитъ жизни, или его самаго убьютъ.
Однакожъ, слѣдуя намѣренію -- испытать еще счастія своего у Софьи, Чадскій подошелъ къ ней, и возобновилъ извиненія во вчерашнемъ поступкѣ, говорилъ, что ему рѣдко случается забыться до такой степени, и предаться такъ сильно бѣшенству и нетерпѣливости. Онъ давалъ честное слово, что впередъ никогда этого не случится, и окончилъ рѣчь вторичнымъ предложеніемъ руки и всего состоянія своего. Софья холодно поблагодарила за сдѣланную ей честь, и рѣшительно объявила, что намѣреніе ея непоколебимо, и что она вѣкъ не перемѣнитъ того, что вчера сказала ему. Не смотря на данное слово никогда не горячишься, Чадскій взбѣсился, и ежели-бы Софья не ушла изъ гостиной въ комнату Свіяжской, то имѣла-бы съ нимъ очень непріятную сцену.
Все было готово къ отъѣзду ихъ. Свіяжская и Софья вошли въ гостиную проститься, бъ то самое время, когда Графиня Лелева пріѣхала. Свіяжская обошлась съ нею очень холодно. Князь Фольгинъ смѣшался; совѣсть мучила его. Замѣшательство его еще болѣе увеличилось, когда Свіяжская бросила на него строгій, выразительный взглядъ, доказывавшій, что ей извѣстна связь его съ этою безстыдною кокеткою.
Съ большимъ удовольствіемъ оставила Софья домъ, гдѣ хозяинъ, по ея мнѣнію, былъ совершенный извергъ. Вообще всѣ мужчины казались ей вѣроломными, несправедливыми, настоящими чудовищами!
Чадскій съ горестію проводилъ Свіяжскую и Софью до кареты. Ему тягостно было лишиться всей надежды получить когда нибудь руку Софьи. Самолюбіе его было жестоко оскорблено. По отъѣздѣ Свіяжской, онъ притворялся равнодушнымъ, хотѣлъ казаться веселымъ, и, для разсѣянія, обратился къ волокитству за Графинею Лелевою. Интрига ихъ кончилась, какъ обыкновенно, въ свое время; но прежде того Чадскій и Графиня перессорились и разстались на вѣкъ съ Княземъ Фольгинымъ.
