Погода стояла прекраснѣйшая; весна была въ полномъ цвѣтѣ. Прогулка, пѣшкомъ, верхами, и въ экипажахъ, нечувствительно сокращала утро; лотомъ вистъ, мушка, билльярдъ, шарады въ дѣйствіи, живыя картины, и танцы оканчивали день. Князь Фольгинъ славился необыкновеннымъ искуствомъ давать праздники. Всѣ говорили, что на сей разъ онъ превзошелъ самаго себя. Сколько остроумныхъ выдумокъ, сколько забавныхъ сценъ и сюрпризовъ было у него приготовлено гостямъ! Самъ Князь являлся, то Итальянцомъ трактирщикомъ, то странствующимъ музыкантомъ. Все это было подробно описано въ одномъ изъ тогдашнихъ Журналовъ, при чемъ даже помѣщенъ былъ, къ общему свѣдѣнію, порядокъ и ходъ праздника, что именно въ какой день происходило, и какіе остроумные каламбуры сказаны были притомъ Княземъ Фольгинымъ. Гости его не видали, какъ летѣло время. Это стоило ему довольно дорого; но, въ твердой увѣренности, что Чадскій, или Свіяжская, за все заплатятъ, купивъ у него подмосковную, Князь не жалѣлъ денегъ, которыя досталъ -- заложивъ послѣдніе брилльянты своей жены.
Чадскій пользовался этимъ временемъ, и говорилъ Софьѣ, почти уже прямо, о любви, и о намѣреніи своемъ. Но она не отступала отъ принятаго ею плана, не льстила ему надеждою, и не совсѣмъ лишала его оной, предоставляя времени узнать лучше его характеръ. Осторожность Софьи отнимала у Чадскаго смѣлость сдѣлать ей настоящее предложеніе.
Черезъ три дня, послѣ пріѣзда Свіяжской въ подмосковную, Князь Фольгинъ объявилъ, что все готово, и вечеромъ будетъ спектакль. Репетиціи, и вообще все шло своимъ порядкомъ. Нѣкоторые актеры, и особенно актрисы, перессорились между собою; другіе обижались, что имъ даны не тѣ роли, которыхъ имъ хотѣлось. Князь Фольгинъ насилу успѣлъ согласить и уладить. Представленіе шло, такъ-же, какъ обыкновенно водится въ благородныхъ спектакляхъ: кромѣ Князя Фольгина -- онъ былъ совершенный актеръ -- прочіе играли кое-какъ, не твердо знали свои роли, совсѣмъ обезобразили, и не въ томъ видѣ, какъ должно, представляли пьесы; но зрители апплодировали, хвалили въ глаза, а потихоньку смѣялись между собою, и критиковали декламацію, голосъ, произношеніе, словомъ: все; особенно-же во Французской пьесѣ.
Лучшая актриса, кузина Князя Фольгина, Княжна Зизи Тугоуховская, была поводомъ къ большой ссорѣ. Одному изъ зрителей не понравилась ея игра и самая фигура. Онъ вздумалъ довольно громко смѣяться, и сказалъ нѣсколько эпиграммъ на счетъ Княжны, не видя, что сзади сидитъ ея женихъ, который съ своей стороны наговорилъ откровенному рецензенту множество нѣжностей. Изъ всего этого вышла гласная исторія.
