Сивкилья наклонила голову, чтобы поближе взглянуть на дерзкую драконью дочь, а я увидела то, что искала. На лбу, где соединялись ремешки, сияла небольшая туманность. Погрузив в неё ногти, нащупала уплотнение и дернула его изо всех сил. Узда распалась на части, а Сивка на глазах стала трансформироваться в демоницу. Белокожая блондинка с гривой золотых кудрей и лирообразными рожками с высоты двухметрового роста рассматривала меня большими тёмно-фиолетовыми глазами, в которых полыхали языки пламени, и поигрывала хвостом, украшенным жалом.
— Ты свободна. Можешь возвращаться в свой мир. Прощай!, — сказала демонице и повернулась к калитке.
— Что, и награды не попросишь никакой?, — низким хрипловатым голосом спросила высшая.
Увидев, что я отрицательно покачала головой, она фыркнула и продолжила:
— Не люблю быть неблагодарной. Держи!
Слегка поморщившись, вырвала из шевелюры несколько волосинок, намотала их на свой палец, дунула, сняла и перекинула мне. Над моей раскрытой ладонью парило изящное золотое колечко, переплетённое из тончайших проволочек в замысловатый узор.
— Если занесёт тебя воля великой Вселенной в Преисподнюю и тебе понадобится помощь, просто поверни на пальце, и я тебя найду. Прощай!
Свечение портала, запах озона, а не серы, и прекрасная Сивкилья Бурколо исчезла из моей жизни.
Надеюсь, что навсегда.
Сидя за столом, задумчиво закручивала деревянной ложкой, соответствующей эпохе и положению, в глиняной кружке воронку отвара из сушёных ягод. Думала я о Сивке. Досталось бедной демонице. Сколько лет в рабстве была, недостойным людям служила. Помню, даже в сказке описано было, как хлестали её плетью, требуя выполнения приказа: прыгнуть на высоту двенадцати венцов. Всё же интересно, где Иван взял ту проклятую уздечку, что смогла подчинить высшего демона?
По ступеням крыльца прошелестели легкие шаги — царевна из бани возвращается. Окинула взглядом стол, а на нем опять разносолов поляна накрыта.
— Трофим, это ты меня транжирой называл?
— Так гостья же!, — отозвался домовой и исчез.
Распаренная, раскрасневшаяся Василиса, сбросив кафтан в сенях, вошла в избу. Влажные волосы девушка закрутила льняным полотенцем. Рубаха, выданная мною, обтягивала полную грудь и бёдра. Хоть сейчас на конкурс «Влажные майки».
— Хороша у тебя банька, бабуня! И отвар замечательный был. А вот сорочка тесновата — дохнуть глубоко боюсь.
— Другой нет, — проворчала я, открывая сундук и доставая платок цветастый из подарков Здеслава. — Накинь!
