Аншлаг [Рассказы о цирке] | страница 31

— Нет, ты поясни, — не унимался Костя, — скажем, какой-нибудь Иванов или Петров ни одной книги за всю жизнь не прочитал, а двойное сальто лепит как бог. Так вот кто он, артист или ремесленник? Как твое мнение, Рубен?

Мнение Вадима после «Глобуса» уже не котировалось.

— Черноработник культуры! — сострил Дымба.

— Отвечу как тамада, — сказал Рубен. — Здесь не общее собрание, не художественный совет и даже не совещание по вопросам клоунады! Поэтому попрошу перейти к текущим делам. Пьем за здоровье наших дорогих женщин вообще и за авторов этого великолепного стола в — частности.

Все закричали «ура!», и тут в комнату вошел человек, которого все звали «папа Игорь». Его биография известна в цирке каждому. На манеже он лет шестьдесят, и нет, наверное, такого жанра, в котором бы он не работал. А теперь надевает униформу, поскольку он всего только ассистент: подает исполнителям — внучке и ее мужу — реквизит, зато делает это с таким видом, будто именно от него зависит успех или неуспех не только этого номера, но всего представления.

Однако если на манеже он ассистент, то за кулисами — бог! Старики либо болтливы, либо замкнуты, а папа Игорь ни то, ни другое.

Отнюдь не навязываясь молодежи, он и не избегал ее. Вадима невзлюбил сразу. Когда все поздравляли акробатов с успешным дебютом, он только спросил:

— Надолго к нам, молодой человек?..

И хотя потом Вадиму пояснили, что этот вопрос вызван поступком одного спортсмена, поработавшего в цирке без году неделю и поступившего в Баку официантом в шашлычную, симпатии к папе Игорю у Шокина тоже не появилось.

Сейчас все засуетились, освобождая вновь прибывшему место, ставя перед ним прибор и наливая вино.

Вопрос об искусстве и ремесле спорщики переадресовали ему.

Почетный гость выждал, когда ему наложат разных закусок, чтобы общее внимание не могло быть ничем отвлечено, и сказал:

— Хороший ремесленник — это и есть артист!

Спор прекратился.

— Папа Игорь, — обратился младший из Регининых, — а кто придумал репризу с насосом. Это когда клоун падает, а его накачивают насосом, он раздувается и встает. Я говорю, что придумал Олег Попов, а сестра говорит — Никулин.

— Немецкие эксцентрики Бронс. Я, правда, не знаю, придумали они ее сами или увидели у кого-нибудь, но впервые исполняли у нас еще в двадцатые годы.

— Значит, это старая реприза… — разочарованно протянул юный Регинин.

Вдруг Звонков преобразился в клоуна:

— Выхожу я вчера из пивной, а какой-то негодяй наступил мне на руку!..