Действительно, покуда Шумский в качестве г. Андреева видался с бароном, а под своим именем Шумского не сказывался дома и выставлял Квашнина, Шваньский за это же время обдумывал и приготовлял новое предприятие — похищение Пашуты. Когда он однажды объяснил вкратце свой план патрону, то молодой человек невольно треснул Лепорелло по плечу и сказал:
— Молодец Иван Андреич! Ты такая умница, что не знаешь, где в тебе лисица кончается и где волк начинается. Полагаю, хвост и лапы у тебя лисьи, шкура же, и главное, морда с зубами — волчьи. Молодец! Строй, налаживай!
Взять Пашуту вдруг, силой, через полицию, как крепостную графа Аракчеева, было, конечно, не только легко, но и просто. Это было бы деяние совершенно законное. Но Авдотья пугала всех тем, что Пашута в минуту своей ярости может сказать одно слово, которое подобно пушечному выстрелу, так всех и положит замертво. Надо было взять Пашуту вне дома барона. Пускай кричит на улице какое хочет страшное слово.
Между тем, Пашута от своей барышни не отходила ни на шаг, как бы чуя над собою грозу. По всей вероятности, девушка и догадывалась, что она теперь невредима только в стенах дома барона, куда не посмеют прийти брать ее насильно. На улице же, хотя бы за несколько шагов от дома, она была уже в полной власти своих врагов. Для Шваньского, следовательно, вся задача заключалась в том, чтобы заставить Пашуту выйти из дома.
— Вся сила в этом, — объяснял он Шумскому. — Пускай только удастся нам выманить ее, а раз выманим, она наша. И куда прикажете!
— В мешок и в воду, — воскликнул Шумский почти серьезным голосом.
— Ну уж там будет ваша воля. Я только выманю. А насчет убийства или утопления, вы, Михаил Андреевич, меня увольте, я по этим делам совсем не мастер! — полусерьезно, полушутя, отозвался Шваньский.
Однажды барону доложили, что какой-то чиновник желает его видеть. Для Нейдшильда достаточно было, чтобы человек носил официальное платье, мундир или вицмундир, чтобы без труда войти с ним в сношения. Сначала барон отказал принять неизвестного человека, но, узнав, что на нем сюртук со светлыми пуговицами, приказал пустить.
Однако, барон принял чиновника не в кабинете, а в зале. Явившийся рекомендовался приказным из суда. Фамилия его была Краюшкин. Он объяснил барону, что прослышал об его желании купить у графа Аракчеева дворовую девушку и о некоторых затруднениях по этому поводу. Краюшкин предлагал за сравнительно малое вознаграждение устроить все дело быстро и легко.
