Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций | страница 13

Советские моряки на улице Виру в Таллине. 1940 г. РГАКФД

Внешне еще проще кремлевский лидер «уладил» вопрос с Бессарабией, присоединение которой к Румынии никогда не признавалось советским правительством. 26 июня 1940 г. Бухаресту выдвинули ультиматум с требованием вернуть исконные земли, попутно причислив к ним и Северную Буковину. Румыны попытались найти защиту в Берлине, но там сразу дали понять, что «возражать» не стоит. Крайне неохотно румынское правительство выполнило советские требования. Все эти события красноречиво иллюстрируют кардинальные политические изменения в Европе. И.В. Сталин уверенно полагал, что на достаточно продолжительное время создается устойчивый баланс сил, позволяющий его стране, во-первых, существенно укрепить свое международное положение и вес, а во-вторых, хорошо подготовиться к будущей войне.

Сложившийся статус-кво Гитлера не устраивал. Он хотел большего. Ошеломительные победы летом 1940 г. ввели нацистскую верхушку в состояние эйфории. Британия вытеснена на острова, континентальная Европа повержена — нет ни одной воюющей армии, которая может угрожать Третьему рейху. Что дальше? Этот вопрос активно обсуждается в ставке фюрера в июле и августе. Логика войны требовала продолжения операций — в первую очередь, против Англии. Однако, как ни парадоксально, у А. Гитлера не было ясного плана или какой-то продуманной стратегии в отношении Великобритании. С одной стороны, он не раз говорил, что нужно «дружить», что туманный Альбион играет важную роль в «балансе» мировых сил и пр. С другой стороны, он раздраженно воспринимал английскую прессу и парламент, возмущался их стремлением вмешиваться в международные дела, требовал наказать, бомбить, уничтожить и так далее. Чтобы понять, как все это уживалось в рамках одной политической логики, мы должны вступить на зыбкую почву исторического психоанализа.

Нацисты конструировали для себя иллюзорный мир, который должен был управляться избранной расой господ-арийцев. Разумеется, истинными арийцами считались немцы. К ним могли «примкнуть» другие народы, например датчане, голландцы, норвежцы. С оговорками — французы и испанцы. Далее шла сложная понижающая шкала расовых предпочтений, в которой с трудом разбирались даже самые продвинутые нацистские эксперты. Так, эстонцы котировались выше латышей. Литовцы считались хуже всех из прибалтийских этносов, но лучше славян. Последним приклеили ярлык — «недочеловеки». Согласно расовому потенциалу, каждой «неполноценной» нации была уготована незавидная роль по обслуживанию «господ». Гитлеровцев раздражала «избыточная» численность «недочеловеков». Ее нужно было сократить путем искусственного голода, физического истребления и резкого сокращения рождаемости. Евреи и цыгане рассматривались в качестве расовых врагов рейха, их уподобляли вирусам. Евреев первоначально планировали изгнать из всех сфер общественной жизни, затем изолировать и, возможно, переселить (например, на Мадагаскар и пр.). Однако по ходу войны созрело «окончательное решение» — полное истребление. Для достижения арийского благоденствия требовалось также уничтожить и политических врагов рейха — марксистов, коммунистов, большевиков, а также лишить общественного влияния церковные институты. В сознании гитлеровцев еврейство неумолимо сливалось с марксизмом. Русских фюрер называл «кроликами», которые, по его разумению, были не способны к самоорганизации. Дабы искоренить враждебное мировоззрение, необходимо уничтожить центр его распространения — Советскую Россию.