* * *
Король по просьбе Альена выделил для резчика участок земли за портом Гюлеи — там, где уже смолкал разноязыкий шум и куда не добиралась смесь густых запахов. Но и заливные рисовые поля ещё не начинались там, и достаточно далеко было от большой дороги, по которой то и дело прокатывались запряжённые осликами или мулами повозки крестьян — а ещё проплывали вельможи на плечах рабов. В общем, идеальное, тихое место; Альен сам выбрал его, решив, что Бадвагуру бы понравилось.
Закон Прародителя велел сжигать мёртвых, так что похороны в Минши проходили, как в Дорелии. Островитяне держали урны с прахом предков в домах, и понятия «кладбище» в миншийском языке, кажется, не существовало.
Впрочем, если бы было иначе, Альен тоже не оставил бы Бадвагура там, среди других. Попрощаться с ним нужно было так, как прощались в Гха'а. Жаль, что не узнать уже, как именно проходит обряд агхов — но примерное представление (как и о многом другом — примерное, лишь примерное, вечно-позорная половинчатость) у него всё-таки было.
— Мой друг умер, Ваше величество, — сказал Альен, стараясь отрешиться от смысла фразы. Как издевательски-просто устроен язык: «тот-то сделал то-то», и ничего больше. Фермер снял урожай. Хелт захватила Ти'арг. Бадвагур отдал за него жизнь. Всего-навсего. — Мне придётся похоронить его на Вашей земле — если Вы, конечно, не возражаете.
— Речь о гноме, ведь так? Пусть он покоится с миром, — кивнул король; голос из-под золотой маски звучал устало. Видимо, ему не терпелось избавиться от странных гостей — вместе со своей «мудрой советницей». — Я дам тебе всё необходимое, волшебник, только скажи.
Всё необходимое — кроме единственно необходимого… Кроме Старых гор, которые должны были защитить его. Кроме его родных пещер, и уютного полумрака, и стука кузнечных молотов, кричащего о непрестанном труде.
— Побольше камней, — ответил Альен. Абсурдность происходящего давила ему на уши, как давит надоедливое ощущение простуды. — Ещё носилки, четверых рабов и травы для окуривания… Скоро я уточню, какие.
— А больше ничего не нужно? — прочистив горло, робко поинтересовался Ривэн. Он перепуганной тенью маячил где-то за плечом Альена, на безопасном расстоянии в пару шагов. — Ну, ткани или там цветы?…
Альен покачал головой. Может, среди агхов это и считается приемлемым, но Бадвагур не одобрил бы лишнюю пышность.
Кому уже какое дело до того, что он одобрил бы или не одобрил? Это же тело — мёртвые ткани, начавшие разлагаться, и мышцы, и кости, такие же, как у всех. Больше ничего… Прекрати этот балаган.
