– О, Глория! Это ты…
Девушка улыбнулась, сунула мне ладошку и крепко пожала мою руку.
– Ты что, не рад мне?
– Ну что ты! Конечно рад! Что ты тут поделываешь?
– Сама не прочь узнать. – Глория надулась. – Я-то воображала, что один симпатяга дожидается меня тут, а он и не думает. Не пришел даже.
– Ну, не переживай! Одного симпатягу ты уже встретила. Пойдем куда-нибудь, поболтаем.
Глория кивнула. Мы протолкались к выходу.
– Вон моя машина. Куда поедем, Глория?
– Ко мне. – Девушка забралась на переднее сиденье и скользнула ко мне поближе.
– Третий поворот налево от бульвара Рузвельт. Чад, миленький, ты что же, совсем забыл меня?
Я усмехнулся, стремительно вылетая со стоянки.
– Не совсем. Закрутился просто. А теперь вот смотрю на тебя и понимаю, как соскучился. Как ты поживаешь-то?
– Путешествовала во Флориду. Один премилый старикашечка проявил ко мне интерес, пока ты катался по Венеции. – Она хихикнула. – Его жена настигла его на той неделе. Жены – сущее наказание, верно, Чад?
– А то! – Я свернул с бульвара. – Этот поворот?
– Все правильно. Тормозни у второго фонаря.
– Есть где машину поставить? Ночь я проведу у тебя.
– Вообще-то, тебя не приглашали, но какая разница? Ладно, поставь за угол. Верхний этаж, миленький, и поторопись.
Я оставил машину на пустой площадке на задворках дома и поднялся на лифте на последний этаж. Маленькая спаленка да большая гостиная – вот и вся квартира Глории. Удобная, но ничего выдающегося.
Глория уже ждала меня, когда я вошел. Она переоделась и теперь разгуливала в лимонно-желтом халатике. Такая милашечка, что я удивился, как это, черт подери, я мог забыть про нее.
– Входи же и закрывай дверь, Чад. Ох, как я рада снова увидеться с тобой!
– Нас уже двое. – Я захлопнул дверь и, подойдя к ней, положил руки ей на бедра и притянул к себе. – Как давно мы не встречались, Глория!
– Ужасно! Что случилось, Чад? Все оказалось так паршиво, как ты боялся?
– Достаточно паршиво. Знаешь, что она погибла?
– Читала в газетах. – Глория прижалась ко мне, глядя мне в глаза. – Чад, тебе достались все ее деньги?
– Нет, не все. Она много раздала другим.
– Очень много?
– Порядочно. Давай не будем про это. Есть занятие поинтереснее.
А во время завтрака Глория неожиданно сообщила мне убойную новость. Я размышлял, как все-таки безжалостен утренний свет: проступили все ее недостатки, которых я не заметил вчера. Она стареет; беспорядочная утомительная жизнь, какую она ведет, обильные выпивки, бдения по ночам, щедрые и безоглядные занятия любовью – все это не проходит даром.
