Слуга ещё раз поклонился и жестом пригласил воинов в самые дорогие покои, что были в этом постоялом дворе.
Стол, придвинутый к кровати барона, был уже накрыт. Сам барон Виттернауф был слаб, но чист. Почти седые бородка и усы красиво подстрижены, барон был приветлив и улыбчив. Рядом с ним стоял брат Ипполит. Господа раскланялись и познакомились с бароном. Уселись за стол. Барон предложил им вина, пока блюда не подадут, Брюнхвальд с радостью согласился, а кавалер отказался вежливо, просил воды.
— Вы не пьёте вина? — удивился барон.
— У кавалера пост, — ответил за Волкова Брюнхвальд.
— Помилуйте, господа, так до Великого поста ещё три недели, — недоумевал барон.
— Кавалер Фолькоф, рыцарь божий, а у них всё не так как у простых людей, — продолжал говорить Карл.
— Ах, вот как, — уважительно произнёс барон, — значит, вы и еду скоромную не отведаете.
— Мне будет достаточно хлеба, — отвечал Волков.
— А не тяжко ли вам будет, друг мой, сидеть за столом, на котором будут пироги и жареная свинина? — спрашивал барон.
— Не волнуйтесь, господин барон, я уже дано привык, — зачем-то соврал кавалер.
Барон понимающе кивал и восхищался, тем временем им подали пирог. Этот пирог был нечета той дряни, что Волков ел днём. И он пожалел, что у него пост, да делать было нечего, пост у рыцаря божьего, он ест хлеб.
А Брюнхвальд не постничал, получал удовольствие.
— Я слышал, господа, что вы охрана Инквизиции.
— Да, — сказал Волков, — нам была оказана сия честь.
— И что же, вы выявили колдуна или ведьму? Будете жечь?
— Выявили, — сказал Брюнхвальд, — да вот костёр отменяется. Оказалась, что это простая вдова, а не ведьма. Оговорили её. Всё это навет был. Теперь наветчиков ищем.
— И как же вы их найдёте? Неужто они под наветом подписались?
— Нет, клеветники так не делают, — усмехнулся кавалер, — вдова приятна наружностью, мы подумали, что привечала чужих мужей.
— Как и положено красивым вдовам, — смеялся барон.
Волков и Брюнхвальд тоже посмеялись. И Волков продолжил:
— Мы выяснили, кого она привечала, Карл их всех уже переловил вместе с жёнами, завтра допросим и выясним, кто писал навет. Думаем, что завтра будем всё знать. А если не узнаем, то будем искать писаря, что писал бумагу.
— Звучит так просто, — удивлялся барон.
Он вдруг задумался, забыл про гостей на минуту, господа уже думали, что, может, ему нездоровится. Но фон Виттернауф вернулся к ним из мыслей своих и спросил:
— И что ж, господа, работа сия не кажется вам сложной?
