На этом объекте работало до тысячи человек, а когда город помогал, доходило до двух. Практически работа шла круглосуточно. Зимой строили водонапорную башню — бетонную, это вообще уникальное сооружение, да еще с верхним баком для воды. Бетонирование нельзя было прерывать ни на час, работали с подогретым бетоном, и я сутками не отходил от этой башни. На этом объекте проработал до подписания акта о сдаче камвольного комбината. А когда все сдали и оборудование заработало, корпус вдруг стал шататься, и вся эта металлическая махина с железобетонными плитами перекрытий начала "ходить". Пришлось остановить станки. Я сразу — в Политехнический институт к профессору Бычкову. Сделали вместе расчет всех конструкций и пришли к выводу, что в проекте была ошибка: опоры плит перекрытий оказались совершенно недостаточными для полной устойчивости здания. И вторую причину мы нашли — прядильные станки установлены по движению только в одном направлении; когда они включены, их амплитуда совпадает с амплитудой вибрации корпуса, и он начинает раскачиваться. Этот вопрос решили довольно просто: переставили станки и вибрацию сняли, а с укреплением опор пришлось повозиться. Надо было вскрыть стыки, армировать, бетонировать и так далее, ну, в общем, намучились изрядно.
Затем меня назначили главным инженером управления № 13. Управляющим был Николай Иванович Ситников — человек оригинальный, мягко говоря, упрямый, злой, и его упрямство доходило иногда до элементарного самодурства. Отношения у нас сложились странные: скажем, он приезжает, нашумит. Но если я считал, что прав я, — не подчинялся, делал по-своему. Это его бесило. Едешь с ним в машине, поспоришь, он останавливает машину где-нибудь на полпути: "Вылезай!" — "Не вылезу. Довезите до трамвайной остановки". Стоим полчаса, стоим час, наконец он не выдерживает, поскольку куда-то опаздывает, хлопает дверкой и везет до трамвая. Или, скажем, вызывает к себе, начинает ругать последними словами: такой-рассякой; что-нибудь не так, хватается за стул, ну, и я тоже, идем друг на друга. Я говорю: "Имейте в виду, если вы сделаете хоть малейшее движение, у меня реакция быстрее — я все равно ударю первым". Вот такие были отношения.
Несколько раз он ставил вопрос в горкоме, чтобы меня сняли с работы, а я уже был начальником управления. С коллективом я неплохо сработался, горком не давал меня уволить, в это время вторым секретарем работал Федор Михайлович Морщаков — человек интересный, умный — он не раз меня выручал.
