Кругом благоухали цветущие сады и расстилались зелёные поля. Бывали и грозы с сильным ветром и ливнем.
Три ночи Николаю с матерью пришлось ночевать в чёрных избах. Они назывались так потому, что стены внутри были прокопчёны дымом до черноты: в середине избы огромная печь была сложена без дымовой трубы. В таких избах можно только на полу дышать, но на полу очень холодно, поэтому даже на него прилечь нельзя. С потолка, полатей и полок постоянно падают черные капли.
Так впервые Чернышевский увидел своими глазами, как жили крестьяне в царской России.
Больше месяца ехали Чернышевские. Несмотря на трудности пути, настроение у юноши было бодрое.
Скрипит телега. Возница понукает лошадей.
— Тпру-у! Ну вот, здесь и заночевать можно.
Из избы выходит кто-то. Это знакомый.
— Какими судьбами? Матушка, Евгения Егоровна! Куда изволите направляться? А это сынок ваш?
— Везу Николеньку в университет, Михаил Семёнович. Далеко едем: в самый Петербург.
— Добро, добро! Желаю вам, молодой человек, вернуться просвещённым деятелем, полезным для славы отечества нашего!
— Это вы уж слишком многого желаете Николеньке, — говорит смущённая мать, — достаточно, если будет полезен и нам с отцом.
Наступает ночь. Трещит лучина в избе. Детишки давно спят. Хозяева ложатся.
— Матушку укачало-то как! Намаялась, сердечная, видно, все косточки изныли. Спит — не добудишься. Ложись и ты, паренёк!
— Сейчас, хозяюшка, только вот допишу.
Крючками и палочками, понятными только ему самому, Николя спешно пишет на смятом клочке голубой бумажки:
«Как душа моя тронулась этим! Этот человек, сам того не подозревая, сказал именно то, чего жаждала вся душа моя!»
Мечту о служении Родине, любовь к своему народу и ненависть ко всякому угнетению и рабству увозил с собой выросший на волжских берегах саратовский мальчик.
