— Слушайте, мне очень жаль. Но с каждым часом шансы того, что Патриция — так зовут мою жену — что-то найдёт, растут. И как только это случится, начнутся расспросы.
— Ты когда умер?
— Восемь дней назад.
— Ну, если твоя обожаемая жена любит тебя так, как ты говоришь, логично будет предположить, что она скорбит и ей вовсе не до твоих бумаг.
— Скорбит, — повторил Гуд таким голосом, словно мысль о том, что его кончина могла вызвать у его жены душевную боль, пришла к нему только сейчас.
— Да, скорбит. Судя по всему, дома ты так и не побывал.
Адвокат покачал головой.
— Не смог. Боялся. И до сих пор боюсь. Боюсь того, что могу увидеть.
— Как я уже сказала, посмотрю, что можно сделать. Но никаких обещаний. Гарри — занятой человек. И уставший, хотя сам он в этом никогда не признается. Имей в виду: я пекусь о его благосостоянии так, как о своём собственном. Если дела в Новом Орлеане пойдут наперекосяк потому, что ты что-то утаил, выкладывай всё прямо сейчас, иначе толпа живых мертвецов отловит твою белоснежную шкуру и повесит её на столбе на Таймс-сквер — будешь болтаться до самого Судного дня. Понял?
— Да, мисс Пэйн.
— Карстон, для тебя просто Норма.
— Как вы?..
— Ой, да прекрати. Тебя, голожопого мертвяка, вижу, а имени, что ли, не узнаю?
— А, ну да.
— А ты думал. Значит, вот как мы поступим. Приходи завтра вечером, но не сильно поздно. Я буду не так занята. Посмотрю, получится убедить Гарри прийти или нет.
— Норма? — пробормотал Карстон.
— Да?
— Спасибо вам.
— Можешь пока не благодарить. Когда нанимаешь Гарри Д'Амура, очень часто дела… усложняются.
Назначенная встреча прошло довольно гладко. Мёртвый мистер Гуд дал Гарри номер камеры хранения, забитой наличкой («для расходов, о которых моему бухгалтеру лучше не знать»). Д'Амуру разрешалось брать, сколько угодно денег — средств там должно было хватить и на гонорар, и на перелёт, и на отель, и на «денежную смазку» при непредвиденных обстоятельствах. И вот Гарри уже стоит на тротуаре перед Домом Порока, убежищем Карстона Гуда.
Снаружи смотреть было не на что. Неприметная кованая калитка, рядом с которой в двенадцатифутовую[10]стену вмуровали бело-синюю керамическую плитку с номером дома. Карстон предоставил Гарри детальное описание находившихся внутри компрометирующих игрушек, но добыть ключи он оказался не в состоянии. Гарри сказал призраку, чтобы тот не волновался. Д'Амур ещё не встречал замка, которого бы не смог открыть.
Сноровка не подкачала: через десять секунд калитка отворилась, и Гарри направился к дому по извилистой, мощёной дорожке, с обеих сторон окаймлённой горшками всевозможных форм и размеров. Смесь ароматов была такой мощной, словно во дворе разбили с дюжину бутылочек с духами. Гарри заметил, что за садом Гуда уже давно никто не ухаживал. Земля осклизла от гниющих цветов, и многие растения в горшках увяли без должного внимания. Запущенность места удивила Гарри. Такой собранный человек, как Гуд, уж точно бы похлопотал, чтобы его сад смотрелся ухоженно и красиво, даже когда он не мог им любоваться. Что же случилось с садовником?
