— Ещё, — проговорила тварь.
На этот раз Гарри постарался как следует: он прошёлся по всем закоулкам рта, горла, собрал добротный сгусток спелой мокроты и смачно харкнул его на ладонь существа. Потрудился он на славу, и на этот раз вопросов не возникло: судя по грубой, безгубой улыбке на лице твари, она была очень довольна.
— Смотри, — сказал глиняный человек.
Чудовище схватилось обслюнявленными пальцами за эрегированный член.
— Смотреть? — переспросил Гарри, с отвращением глянув вниз.
— Нет! — рыкнуло чудовище. — На него. Ты и я. Смотрим на него.
С этими словами оно стало поглаживать свой стержень размашистыми, неторопливыми движениями. Другая рука твари лежала у Гарри на плече, и она развернула его к напарнику одним движением кисти — сопротивляться было бесполезно.
Гарри ужаснулся тому, сколько вреда причинил огонь его напарнику за те несколько секунд, что он смотрел в другую сторону. Шмаря преобразился до неузнаваемости: волосы полностью обгорели, и лысая голова превратилась в красно-черный шар кипящего месива; глаза полностью закрыли распухшие от жары веки; рот зиял чёрной дырой, и горящий язык торчал наружу обвиняющим перстом.
Гарри попробовал пошевелиться, но его не пустила рука, державшая его плечо каменной хваткой. Он попытался закрыть глаза, чтобы не видеть этого ужаса, но, несмотря на то, что тварь стояла позади Гарри, она почувствовала, что он ослушался его приказа. Чудовище ткнуло большим пальцем в напряженный плечевой мускул, продавив его так же легко, как человек продавливает переспелую грушу.
— Открой! — рыкнул монстр.
Гарри сделал, что было сказано. Пузыристая плоть Шмари чернела, распухшая кожа трескалась и закручивалась, оголяя мускулатуру лица.
— Да простит меня Бог, Шмаря. Да простит меня сраный Бог.
— О! — просипела тварь. — Ах ты бранливая шлюха!
На этих словах чудище разрядилось. Затем оно испустило дрожащий вздох, опять развернуло Гарри к себе и пронизало его горящими точками глаз — их взгляд ввинтился в его череп, точно два раскалённых гвоздя.
— Держись подальше от Треугольника, — сказало оно. — Понял?
— Да.
— Повтори.
— Я понял.
— Нет. Другое. Повтори, что сказал перед этим.
Гарри заиграл желваками. Всему был предел, и он чувствовал, что ещё немного, и его трусость поддастся ярости.
— Повтори, — процедило чудовище.
— Да простит меня Бог, — прошипел Гарри сквозь зубы.
— Не так. Хочу запомнить. Чтобы было, что посмаковать.
Гарри изо всех сил напряг голос, чтобы мольба прозвучала как следует, и оказалось, что это не так уж и сложно.
